— Точно — я и забыл про «Игорь Штайн Лимитед». Слушай, а почему бы шейле не сменить работу? Тогда тебе не придется становиться консортом.
— Честно говоря, она уже это пообещала. Она даже готова лететь со мной на Землю.
— Господи, да что ж тебе еще надо? — переполошился Тангалоа. — С этакой-то цыпочкой! Да я бы на твоем месте…
— Она же кришнянка, дурень!
— Ну и что? Отношения-то все равно возможны… или во «Второзаконии»[24] что-нибудь против этого сказано?
— Да не в том дело. Мы несовместимы. Понял, в каком смысле?
— Тем лучше! Можно не волноваться насчет…
— Но я так не хочу!
— В смысле, ты хочешь, чтоб вокруг бегала куча маленьких Дирков? Как будто одного мало?
— Ох! — простонал Барнвельт.
— Возвышенные помыслы о бессмертии рода?
— Да причем тут это? Просто я сторонник стабильной семейной жизни, а один голый секс никогда тебе этого не даст.
— Ха-ха, — молвил Тангалоа. — Чего это ты там цитировал Куштаньозо насчет отвергания светлого бесчестья любви? Ты все еще повязан массой иррациональных табу, мой мальчик. Вот у нас в Полинезии давно…
— Знаю. Может, тебе система прогрессивной полигамии в самый раз, но я-то иначе устроен. Так что никакие яйцекладущие принцессы в мою жизнь не вписываются.
— Чрезвычайно нетерпимые расовые предрассудки.
— Да мне плевать, это мои воззрения. Очень хорошо, что подвернулась эта экспедиция и мы расстались, иначе у меня никогда не хватило бы пороху ее бросить.
— Ну ладно, это твое дело, — заявил Тангалоа и вытер лоб. — А тут пожарче, чем на северных территориях Австралии в январе!
— Южный ветер, — отозвался Барнвельт. — До самого Сунгара париться будем.
— Надо брать пример с этих чуваков из Дарьи. Как только мы отвалили от причала в Дамованге, они переоделись в национальные костюмы — намазались жиром, а теперь они и жир стерли.
Наконец в туманной дымке на горизонте показались очертания Сунгара. Барнвельт, у которого уже возникло ощущение, будто он знает местные воды как свои пять пальцев, проложил курс к северо-западному побережью плавучего острова, где располагался вход в поселение пиратов. Планер вернулся на «Куманишт» с сообщением, переданным на «Джунсар» флажными сигналами, что навстречу им движется какой-то корабль. Едва только сообщение разобрали, как появился и сам корабль. Приблизившись, он убрал паруса и на веслах направился прямиком к «Джунсару». Оба судна замедлили ход, пока не замерли друг против друга, почти касаясь носами. На грот-мачте пирата реял зеленый вымпел перемирия.
— Кто вы такие и чего вы тут делаете? — спрошено было с носа сунгарского корабля дребезжащим голосом на квирибском диалекте.
Барнвельт сказал герольду с рупором, который стоял рядом с ним:
— Ответь, что мы — объединенные военно-морские силы моря Садабао, пришли очистить Сунгар от мерзавцев,
— Очистить от нас?! — донесся в ответ возмущенный вопль. — Да мы вас… — тут сунгарский парламентер чуть ли не со слышимым усилием взял себя в руки. — Собираетесь ли выставить вы условия некие, покуда потасовка не началась?
— Ежели сдадитесь вы нам на милость, гарантируем мы вам жизнь, но ничего больше — ни свободы, ни имущества!
— Какие добряки, ха-ха! Ухожу я, дабы донести обещанье ваше щедрое до начальства!
Прежде чем развернуться, сунгарская галера довольно долго пятилась задним ходом — очевидно, капитан ее предпочел не подставлять свой уязвимый борт под неприятельский таран на близкой дистанции, перемирие там, или не перемирие. Потом послышался неистовый стук и плеск пиратских весел, и корабль помчался в сторону прохода в водорослях.
«Джунсар» двинулся вслед за ним, лениво перебирая веслами, чтобы дать сунгарцам возможность рассмотреть ультиматум. Вдруг суматошный перестук весел донесся до Барнвельта: «Доурия Деджаная» королевы Альванди вся в пене понеслась вдогонку за пиратами.
— Эй, вы там! — гаркнул Барнвельт через воду. — А ну назад в строй!
Назад прилетел хриплый лай королевы:
— Герольдом у них Гизил-Шорник! Потоплю я корабль его, и…
— Какой еще Гизил-Шорник?
— Дерзкий бродяга квирибский и известный разжигатель недовольства средь мужчин наших! Велели мы повесить мерзавца, Да, про приказ сей прослышав, спасся он бегством. На сей раз не уйти ему!
— Вернитесь в строй, — повторил Барнвельт.
— Но Гизил же ускользнет!
— Пусть его.
— Ну уж нет! Кто ты такой, чтоб командовать королевой квирибскою?
— Главнокомандующий, вот кто! Немедля остановитесь, иначе, клянусь ногтями Кондиора, я вас сам потоплю!
24
«Второзаконие» — одна из первых пяти книг Библии, содержащая религиозное законодательство.