Барнвельт подозревал, что Куштаньозо попросту пытается вежливо сбыть их с рук, но возражений никаких не видел. Когда все детали предстоящего пикника были утрясены, он с помощью Визгаша выбрал себе нижнюю рубашку из тонкой кольчуги, меч и кинжал. Тангалоа от клинка отказался.
— Ну уж нет! — заявил он при этом. — Я человек цивилизованный и не собираюсь навьючиваться всяким примитивным металлоломом. К тому же там, куда мы направляемся, если я не сумею уладить дело простыми уговорами, оружие нам все равно вряд ли поможет.
— Что-нибудь еще? — поинтересовался Визгаш. — У меня тут есть несколько прелестных… э-э… амулетиков в виде балхибского бога Бакха. Их можно носить везде, кроме Верхней Герры, где это считается государственным преступлением. И всякие кришнянские книги: словари, путеводители…
— А это что такое? — полюбопытствовал Барнвельт, развязывая шнурок, который стягивал две деревянные крышки. Между ними была вложена книга в виде длинной сплошной ленты из местной бумаги, сложенной зигзагом. — Прямо кодекс майя!
— Навигационный справочник, изданный в Маджбуре, — отозвался Визгаш. Здесь есть таблицы, показывающие эволюции всех трех лун, созвездий и приливно-отливных течений, а также указатель счастливых и несчастливых дней.
— Беру.
Они расплатились, договорились с мисс Фоли о времени языкового урока и направились в парикмахерскую приобретать маскарадные личины.
На лодочной станции службы безопасности перевозок дежурил какой-то хвостатый тип с Колофтских болот, весь заросший волосами и страшный, как смертный грех. Элин Фоли вручила ему записку от коменданта Кеннеди и поинтересовалась:
— Ничего в последнее время не слышно о разбойниках на Пичиде, а, Еревац?
— Нет, — ответствовал Еревац. — С та великая битва — нет. Моя там быть. Треснуть разбойник по башка, вот как…
— Он готов рассказывать эту историю любому, только б слушали, шепнула Элин Фоли. — Возьмем вон ту лодку.
Она указала на гребную лодку со вставленными в борта полукруглыми дугами, которые образовывали над корпусом ряд тонких арок.
— А почему не эту? — спросил Тангалоа, поглядывая на моторку.
— Господи, а вдруг она попадет в руки кришнянам? Это только на самый крайний случай.
Барнвельт ступил в лодку и подал руку мисс Фоли. Визгаш влез следом, придерживая ножны. Когда к содержимому лодки добавил свой вес Тангалоа, та ощутимо просела. Еревац подал им корзину с провизией, отвязал конец и отпихнул их от мостков багром.
Как только их вынесло на открытую воду, Тангалоа заметил:
— Я, конечно, в местной метеорологии не спец, но осмелюсь предположить, что вот-вот пойдет до…
Конец фразы заглушил раскат грома, а щелканье первых крупных капель сделало дальнейшие комментарии излишними.
Визгаш вытащил из носового отсека тент, и совместными усилиями они натянули его на дуги.
— Самое сырое лето с тех пор, как я вылупился, — заметил кришнянин.
— Боюсь, что кто сядет на руль, тот здорово вымокнет, — сказал Тангалоа.
— Пускай Визгаш, — предложил Барнвельт, — Он знает, куда плыть.
Недовольно бурча, кришнянин завернулся в плащ и взялся за румпель, пока земляне разбирали весла.
Тангалоа снял с пальца перстень с камерой и сунул его в карман, заметив при этом:
— Все это очень напоминает мне один пикничок, на котором я присутствовал в Австралии.
— Это какая-то местность на вашей планете? — поинтересовался Визгаш.
— Точно. Я там несколько лет прожил — по правде говоря, даже в школу ходил.
— На том пикнике тоже дождь шел?
— Нет, но знаете, какие у них там в Австралии муравьи: вот такие здоровенные, жала на обоих концах…
— А что такое муравей?
Пока земляне растолковывали, что такое муравей, дождь перестал и на зеленоватом небосводе, затянутом низкими тучами, вновь засиял Рокир. Тент опять убрали. Они уже достаточно прилично спустились вниз по Пичиде, и лодочная станция пропала из виду. Вскоре они достигли конца бетонной стены, которая шла вдоль северного берега реки и защищала Новуресифи от всяких неприятных неожиданностей.
Тангалоа попросил:
— Расскажите нам о Квирибе, сеньор Визгаш, раз уж вы оттуда родом.
— Держитесь оттуда подальше, — продребезжал Визгаш. — Э-э… как это говорится — паршивая страна. Правление женщин развалило ее вконец. Я сбежал оттуда много лет назад и возвращаться не собираюсь.
Южный берег меж тем становился все ниже, покуда между водой и небом не осталась лишь темно-зеленая полоска камышей с понатыканными то тут, то там диковинного вида кришнянскими деревьями.