На вечернем совещании дарийский дашт доложил, что лыжникам удалось занять большинство судов по краям поселения, а королева Альванди влезла с предложением:
- О Ферриан, а почему бы летунам вашим бравым не приземлиться на страшилищах своих прямо посреди цитадели, дабы с тылу врага уязвить?
- Не вижу я в сем особого смысла. Коли сядут они поодиночке, аппараты свои наверняка поломавши, перережут их там, будто унхов на ярмарке сельской!
- Иль побаиваются они драки честной, бой предпочитая вести с расстоянья безопасного? Полегло уж там число несметное девочек моих отважных, потому как герои ваши деликатные сражаться могут, лишь забравшись повыше и всякой пакостью оттудова кидаясь...
- Довольно, карга! - взвыл Ферриан. - А кто, интересно, в бегство обратил флот дюрский, а? Летуны мои по сравненью с псевдовоителями вашими...
- Не боец ты, но калькулятор хитрый...
Стуча кулаком по столу и возвысив голос, Барнвельт восстановил порядок. Тем не менее адмиралы весьма нетерпимо воспринимали указания на собственные просчеты и долго грызлись между собой и с Дирком, так и не приходя к чему-либо путному. Барнвельт понял, что его затея с лыжным десантом, хоть сама по себе и довольно удачная, все же не особо помогла прорвать столь мощную оборону одним махом, по крайней мере, при той численности войска, которой он располагал.
Наконец он встал с видом человека, который и так уже достаточно долго слушал.
- Завтра мы опять повторим атаку, используя все имеющиеся средства сразу. Ферриан, снарядите свои планеры стрелами и фейерверками и заготовьте побольше кувшинов с фондагами. Владыка мой дашт, заставьте своих лыжников продвинуться еще дальше от их нынешних позиций, даже если вам придется в задницы их подталкивать. Расставьте лучников на лыжах вокруг всего внутреннего края терпалы, чтоб цитадель простреливалась целиком. А вы, королева Альванди...
После того как адмиралы разошлись по своим кораблям, Барнвельт побрел на палубу "Сунгара". Глядя на тусклые звезды, он думал о Зее. Несколько дней разлуки с ней совсем не погасили пылавший в нем огонь - скорее, наоборот. В голове у него крутились самые фантастические замыслы, вроде организации налета на Рулинди при поддержке ряда личных последователей, похищения Зеи и отлета вместе с ней на Землю. Дурь, конечно...
Звуки во тьме говорили о том, что с "Сагганда" и прилегающего плота подбирали убитых и раненых - живых, чтобы перевязать, а мертвых освободить от могущего пригодиться снаряжения перед тем, как бросить фондагам. Из глубины нагромождения пиратских кораблей доносился перестук топоров.
- Сигару? - послышался мелодичный голос Тангалоа.
- Спасибо. Эх, если б можно было сейчас дать задний ход, я бы точно свернул это мероприятие.
- С чего это вдруг? У тебя все получается хоть куда, такой адмирал весь из себя...
- Игоря мы получили, фильм получили, деньги, которые нам заплатила королева, тоже получили...
- В смысле, тебе заплатила. Тебе они принадлежат, а не фирме.
- Неплохая мысль, - заметил Барнвельт. - Если б еще и Панагопулос так считал...
- А ты ему не говори. Кстати, коли речь зашла о деньгах, тебе не кажется, что нам причитается и вознаграждение за Игоря, раз уж мы его сами взяли? Компании можно будет подать так, будто его кто-нибудь другой зацапал.
- Я просто уверен, что с Панагопулосом такой номер не пройдет. Итак, как я уже сказал, остальное совершенно не наше дело. Единственное, на что мы теперь способны, так это помочь несчастным кришнянам убивать друг друга и постараться при этом самим не попасть под шальную стрелу. Почему бы нам не погрузить Игоря в какую-нибудь лодку и не слинять потихоньку?
Тангалоа помедлил.
- Вообще-то, мне очень бы хотелось поснимать и внутри поселения. Все, что ты там нащелкал в темноте, наверняка пойдет в корзину.
- Ты что, еще не наснимался?
- Это не совсем то. "Виаженс" это не устроит. К тому же что-нибудь в этом духе наверняка пробудит подозрения у адмиралов, и с воздуха они нас застукают. Многие жутко настроены против землян, и мне просто страшно подумать, что произойдет, если нас приволокут обратно и... гм... сорвут маски.
- Я могу сказать, что плохо себя чувствую, и передам командование Ферриану, тем более он просто-таки убежден, что ему тут нет равных.
- Не забывай - Игорь все еще под осирийским псевдогипнозом. Лично я понятия не имею, пройдет это само или же...
- Пройдет, - кивнул Барнвельт, - но, насколько мне известно, при этом становишься просто ходячей коллекцией всяких неврозов, если вовремя не найдешь другого осирианина, чтобы разрушить заклятье.
- Вот именно! Следовательно, нужно захватить Шиафази живым, чтобы он вернул Старику разум.
- Не знаю, не знаю. Я уже настолько упился упоеньем в звоне битв [и ведал упоенье в звоне битв... - цитата из программного стихотворения Теннисона "Улисс" (пер. Г. Кружкова).], что меня просто тошнит.
- Послушай-ка, дружок, я ведь тоже не собираюсь сбрасывать вес, но боюсь, что деваться нам уже некуда. И будь ты тут хоть самый разверховный адмирал, не забывай, что в "Игорь Штайн Лимитед" твой начальник я.
Барнвельт даже несколько обалдел, впервые услышав от разгильдяя Тангалоа напоминание о должностных различиях. Должно быть, Джорджа и впрямь так уж припекли его страноведческие изыскания, если, конечно, дело не в чем-то другом.
- О! Я давно уже взял руководство на себя, и ты это сам прекрасно понимаешь. А коли дело дошло до таких разборок, то имей в виду, что лично для меня на Игоре свет клином не сошелся!
- Давай тогда обойдемся без разборок, - примирительно сказал Тангалоа. - Если ты мне организуешь в цитадели всего один солнечный денек, я обязуюсь не совать нос ни в какие военные вопросы.
- Ладно. Постараюсь выполнить свою сторону этого соглашения.
- Ну, вот и славненько, А теперь, извини, конечно, но у меня свидание.
- Что у тебя?
- Свидание. С одной из десантниц королевы Альванди, на предмет кое-какого социологического исследования. Лично я нахожу их весьма женственными, в совершенно земном смысле этого слова, несмотря на весь этот воинственный налет. Что... кхе-гм... лишний раз подтверждает правильность моих слов насчет стабильности базовых культурных представлений. Чао!