Это был отпечаток того самого снимка, который сделал с них старик-фотограф в Джазмуриане.
Фотографию он затолкал под куртку, размышляя, до чего же удачно вышло, что королева так и не узнала, за кем именно охотились сунгарцы, иначе наверняка бы их с Джорджем выдала.
- Джордж! - позвал он в темноту. - Таджди из Вьютра! Джордж Тангалоа!
- Ужель это господин мой Сньол? - откликнулся чей-то далекий голос, после чего послышался приближающийся топот и звон. Однако это был не Джордж Тангалоа, а Заккомир бад-Гуршмани, который основательно прихрамывал и вел за собой отряд из нескольких амазонок.
- А где король? - спросил Барнвельт.
- Погиб в общей свалке. Таким образом, хоть и не избежал он удела, звездами ему предначертанного, конец его все ж счастливей был того, что ждал его ныне. Королева, однако, весьма разгневается!
- Почему?
- А вот почему: во-первых, сорвало сие церемонию. Во-вторых, усилит движенье за равные права для мужчин. Ведь именно у мужчины, привратника дворцового, ума хватило перекрыть газ. А кроме того, Кай уже сам знал, чего хочет. Повергнувши оземь двоих разбойников, молвил он мне: "Ежели победим мы здесь, то следующим делом займемся эшунами старыми". И мыслится мне, что под эшунами разумел он королеву со жрицею Сехри. Но вскоре клинок пиратский заставил его замолчать навсегда. Но довольно об этом. Где друг ваш и где принцесса?
- Сам голову ломаю, - ответил Барнвельт и позвал снова. Отряд рассыпался на поиски. После долгих блужданий среди кустов одна из амазонок объявила:
- Вот тут вроде лысый какой-то лежит!
Барнвельт поспешил туда и убедился, что это и впрямь был Тангалоа, который лицом вниз распластался на земле. На его бритом черепе, прямо над ухом красовалась здоровенная окровавленная шишка. К своему очевидному облегчению, Барнвельт удостоверился, что пульс у Джорджа по-прежнему имеется. Когда амазонка, зачерпнув шлемом воды из фонтана, выплеснула ее в физиономию Тангалоа, тот приоткрыл глаза и застонал. Правая рука у него тоже была в крови: клинок проткнул мышцу насквозь.
- Что случилось? - склонился к нему Барнвельт. - Где Зея?
Заккомир эхом вторил ему.
- Не знаю. Я же говорил, что в фехтовании я полный чайник! Одному чуваку я все-таки замочил по башке, но меч подруги сломался о его шлем, а больше я ничего не помню.
- Так и надо вам, - заметил Заккомир, когда ему перевели эти слова, кто ж применяет клинок легкий в манере столь прямолинейной? Но где же наша принцесса?
- Дайте подумать, - проговорил Тангалоа, прикладывая руку ко лбу. Прямо перед тем, как все это случилось, один из них ее сграбастал, а другой орал чего-то насчет того, чтобы брали обоих... В общем, все вопили, как оглашенные. Это все, что я знаю.
- Достаточно и этого, - заключил Заккомир. - Из слов сих понять мы можем, что схватили они ее. Мушая, беги скорей на верхний ярус и погляди, все ли корабли пиратские отошли от причала. Ежели нет, может, поспеем мы еще...
Но Мушая крикнула сверху через пару минут, что весь сунгарский флот уже вышел в море.
Королева была вне себя.
- Трусы! - визжала она. - Следовало бы казнить мне немедля всю вашу паршивую свору! Да и вас заодно, иноземцы несчастные! - добавила она, тыча пальцем в Барнвельта и Тангалоа, у которого была забинтована рука. - Что ж это за королевство без доурии - сброд бесполезный! И что это за доурия, подданные коей кровь свою не могут пролить за ради ее спасенья! Мерзавцы трусливые - вот кто подданные у меня! Всех сгною! Как жить они только могут, когда дочка моя ненаглядная пропала?
- Нет-нет, - встрял астролог Квансель. - Ваша Грозность, все, что случилось, давно предначертано было на своде небесном, и избежать того были мы не в силах. Взаимное расположенье Шеба и Рокира знаменовало собою...
- Заткнись, болван! Будет у тебя еще время для шарлатанства звездного, когда девочка моя вернется! Вот вы! - королева Альванди нацелила толстый палец на одну из перезревших министерш. - Как вы оцениваете сию халатность вопиющую?
- Госпожа, могу ли я молвить без страха?
- Молви, - буркнула королева, хотя свирепое выражение ее физиономии отнюдь не располагало к откровенностям.
- Тогда внимайте же мне, о величественная! То, что приключилось, и впрямь предопределено было, да только не тем, о чем толковал тут наш друг, звезды созерцающий. Вот уж пять царствований право носить оружье в краях наших женским лишь полом ограничивается. Так что от подданных полу мужеского нечего проку ждать в битве нежданной, в то время как женщинам вооруженным, хоть доблести и не занимать, силы да весу недостает, дабы выдержать натиск грабителей неистовых.
Королева вспыхнула:
- Радуйся, что выговорила ты у меня неприкосновенность спервоначала, иначе, клянусь шестью грудями Варзаи, разорвала бы я тебя на части собственными руками за речи твои изменнические! Но ладно, будем считать, что ничего ты не говорила. И чтоб больше никаких рассуждений отвлеченных, основы государства нашего подрывающих! Видится мне, что Рулинди снесен с лица земли будет, а головы жителей его станут кучами на том месте громоздиться, коли позволю я погасить свет тот немеркнущий, что проливает держава наша на весь сей жалкий мир, возвышая пол достойнейший до надлежащего места. Ну что - в поход, дабы спасти ее?
- Так и следовало бы поступить, - осторожно отозвалась министерша, да только сунгарцы, без сомненья, захватили Зею заложницею, замыслив либо в узде нас держать, либо выкуп получить богатый, и немедля жизни ее лишат, коли предпримем мы супротив них нападенье.
Верховная жрица Сехри пробурчала что-то насчет неизбежных расходов, а начальница амазонок запротестовала:
- Хоть никакие мужчины и не сравнятся с нами в неустрашимости, Ваша Грозность, Сунгар являет собою край опасный и непроходимый, по коему ни пешком не пройдешь, ни на корабле не проплывешь. Думается мне, что задача сия взывает более к хитрости, нежели к мощи оружья.
- Хитрости, говоришь? - повторила королева, уставясь той прямо в глаза. - Вроде как, скажем, посылки отряда малого в крепость сию призрачную, с целями якобы вполне невинными, а на деле ж с заданьем дочь мою вызволить?
Ее маленькие поблескивающие глазки остановились на Барнвельте.
- Ты, зер, заявился сюда с увереньями, будто собрался на море Ваандао искать камней гвамовых, что для возбужденья похоти всяких развратников служат. Приобрел ты корабль подходящий, набрал снастей охотничьих и людей нанял, а также, как шпионы мои доносят, купил курьерскую униформу подержанную. Уж она-то на что тебе сдалась? Не замыслили ли и вы оба коварство какое, дабы на Сунгар проникнуть переодетыми?
"До чего же шустрая дамочка", - подумал Барнвельт, одаряя королеву уклончивой улыбкой.
- Разве знаешь, когда какая вещь пригодится в жизни, Ваша Грозность?
- Уф! Принимаю отговорку твою за согласие. Так что, коли желаешь ты сего, ты сие и учинишь. Поручается тебе спасти принцессу из лап уголовников сунгарских!
- Эй, эй! - забеспокоился Барнвельт. - При чем тут мое желание? Я вроде как не вызывался в добровольцы!
- А кто сказал, что вызывался? Таков приказ мой и обязанность твоя святая! Прямо завтра и отправитесь.
- Да я и не подумаю никуда отправляться без Джо... моего друга Таджди, а он не выйдет в море, пока у него рука не заживет!
- Отсрочка такая фатальною оказаться может. Взамен предоставлю я тебе Заккомира.
- Буду только счастлив, - встрял Заккомир. - Сие такая честь - служить под началом великого Сньола!
Барнвельт бросил на юного кришнянина сердитый взгляд, после чего вновь обратился к королеве:
- Послушайте, мадам, я ведь не гражданин Квириба. Что помешает мне отправиться по своим собственным делам, как только я окажусь за пределами страны?
- А вот что: во-первых, Сньол из Плешча известен как тот, кто свято держит данное слово, а во-вторых, сотоварищ твой останется со мною заложником, дабы покорность твою неохотную подкрепить. Стража! Схватить их, да кликнуть палача с инструментами пыточными!
Две амазонки схватили Дирка за руки. Он хотел было вырваться, но женщины оказались довольно сильными, и пока он сумел перебороть земное убеждение, что пинать дам в живот некрасиво, другие стражницы облепили его так, что он вообще не мог двинуться. Остальные вцепились в Тангалоа, который даже и не пытался сопротивляться.