Обычно партия заканчивалась ходов за пять-шесть. Уизли быстро ставил ему мат, который он почему-то называл «детским». Самый лучший результат Гарри смог получить в предпоследней партии. Игра продлилась до двадцати ходов, и Гарри даже смог убить коня у Рона, хотя тот упорно придерживался странного слова «съесть».
Ну какое это «съесть»? Кто вообще в здравом уме может назвать это так? Твоя белая королева сносит полголовы бедному черному коню, а после уносит его бездыханное тело прочь с доски. Конечно, может, потом она лакомится кониной, но Гарри в это не особо верил хотя бы потому, что эта самая королева была убита черной ладьей через три хода.
К огромному удивлению Поттера, студенты Гриффиндора отнеслись к нему с огромной приязнью, его не пытались трогать и расспрашивать о побеге из Большого зала; студенты львиного факультета просто подходили и заводили непринужденную беседу.
Гарри неплохо пообщался с Невиллом Долгопупсом, они обсудили тест по травологии, кто сколько написал про заклятие «Инсендио». Фред и Джордж рассказали ему про розыгрыши, которые они претворяли в жизнь на их втором курсе. Перси Уизли прочитал ему лекцию о том, как плохо нарушать школьные правила, а в особенности в первый же день учебы. Гермиона Грейнджер спросила у него про то, почему он еще перед началом учебы соврал ей о своей фамилии. После сбивчивых объяснений Гарри она улыбнулась и рассказала, сколько «П» она должна получить по сегодняшнему теоретическому тесту. Когда Гарри уже собрался было уходить, к нему подошла Анджелина Джонсон и дала ему целую стопку журналов про квиддич, которые она уже давно прочитала.
В общем, гриффиндорцы подходили к Гарри не потому, что он какая-то выдающаяся личность, а просто пообщаться. А может, за эти две недели все уже свыклись, что вместе с ними учится великий Гарри Поттер? Впрочем, он решил не думать об этом.
В пятницу пришли оценки по теоретическому тесту.
Отметки Поттера были следующие:
«П» — Превосходно. — Травология.
«В» — Выше ожидаемого. — Заклинания, Зельеварение.
«У» — Удовлетворительно. — Трансфигурация.
«С» — Слабо. — История Магии.
«О» — Отвратительно. — Защита от Темных искусств.
«Т» — Тролль. — Астрономия.
Могло быть хуже. Только так и смог охарактеризовать свои отметки Гарри. Хотя все-таки некоторые результаты превзошли его ожидания. Например, он не думал, что идеально написал травологию, предполагая, что хотя бы парочку ошибок-то допустил.
Больше всего удивила Гарри «В» по зельеварению. Это не оценка, а что-то из ряда вон выходящее. Он надеялся максимум на «У» и то при условии, что преподаватель не заметит его подпись в правом верхнем углу. А тут внезапно целая «В». Как профессор Снейп смог побороть себя и поставить ему хорошую оценку, Гарри не представлял.
Внимательно об этом подумав, он решил, что существует только три варианта объяснения подобной щедрости: первый — Снейп действительно не заметил, что это работа была написана Гарри; второй — преподаватель зельеварения хоть и плохо к нему относится, но справедливо ставит оценки, и, скрипя зубами, он оценил его ответы на «Выше ожидаемого»; третий — работа Гарри была настолько идеальна, что Снейп просто не нашел, к чему ему прицепиться, и поэтому он был вынужден поставить «В».
Гарри не верил, что профессор Снейп может быть справедлив хоть в какой-то из параллельных вселенных, поэтому вариант два он даже не рассматривал.
К слову, не все оценки Гарри устраивали его. Уж что-что, а «Т» по астрономии он вообще не ожидал. Он надеялся, что хотя бы на «Слабо» напишет. Но увы, первый «Тролль», и теперь Гарри нужно было пытаться нагнать школьную программу. Эх, правильно ему Тонкс говорила, если забить на астрономию, то будут большие проблемы.
Несмотря на то, что теоретический тест вроде как прошел, практика на уроках так и не началась: Флитвик еще раз повторил, что применения заклинаний точно не следует ждать раньше октября, а МакГонагалл сообщила, что сложные превращения пойдут только тогда, когда ученики усвоят материал.
Единственным предметом, на котором пошли практические занятия, была травология. В пятницу у них начались занятия, на которых они работали с растениями в первой теплице. Профессор Стебль, у которой в тот день был день рождения, радостно поведала, что почти все написали тест на удовлетворительные оценки и что это является для нее лучшим подарком.
Несмотря на все эти события, уроки пятницы прошли довольно обыденно. Никаких примечательных событий не произошло, не считая, конечно, того, что прямо на уроке заклинаний со Слизерином Пивз вылил ведро помоев на голову Дафны Гринграсс. Ну и еще Рон рассказал Гарри, что на уроке полетов между Гриффиндором и Слизерином произошли интересные события: сначала Невилл Долгопупс умудрился взлететь раньше свистка, затем упасть и что-то сломать себе, а после Драко Малфой на метле закинул на крышу Хогвартса его напоминалку.
К разочарованию Малфоя, этот поступок заметила Минерва МакГонагалл из окна своего кабинета. Она сразу же собрала педсовет во главе с директором школы. Решался вопрос о наказании Малфоя. К глубочайшему сожалению всех студентов Гриффиндора, Когтеврана и Пуффендуя, Драко остался в числе студентов Хогвартса. Гарри, после неожиданного извинения Малфоя в среду, уже не был уверен, хочет ли он, чтобы Драко исключили. Несмотря на то, что Малфой все-таки остался студентом Хогвартса, он не смог выйти сухим из воды. Ему назначали отработки до конца года, а также сняли сколько-то очков со Слизерина.
Сколько? Ни Гарри, ни Рон в курсе не были, но в пятницу вечером у Слизерина было около минус пятидесяти очков. Что было на тридцать больше, чем у факультета Пуффендуй, который смог немного прибавить по очкам. В этом была и заслуга Поттера, с которого не снимали очки, а даже наоборот, добавляли. Он смог заработать десять очков, когда на заклинаниях четко рассказал все возможные классификации заклятий.
Да и Тонкс, видимо, тоже не сильно пакостила. С минус сто тридцати очков Пуффендуй смог подняться до минус семидесяти пяти очков. А это пятьдесят пять очков всего за неделю, что очень много.
Поговорить с Тонкс у Гарри не было возможности, поскольку за все это время они так ни разу не встретились. Но он не сильно унывал, у них ведь есть отличное место, где можно вдоволь пообщаться. Отработки у МакГонагалл еще никто не отменял.
*
В два тридцать Гарри неохотно отвлекся от чтения журнала про лучшие гоночные метлы для квиддича, вышел из гостиной Пуффендуя и направился к хижине Хагрида. Он уже знал путь, поэтому дошел довольно быстро. Подойдя к двери, он трижды постучал. Раздался оглушительный лай. Великан открыл ему не сразу, Гарри пришлось ждать около двух минут, прежде чем лай прекратился, и дверь распахнулась.
— Привет, Хагрид, я зайду?
— Конечно, заходи. Назад, Клык, назад, — великан ногой отодвинул большую черную собаку. — А чего это ты один, без друзей пришел?
— Ну ты же позвал только меня, правильно? Я не думал, что взять с собой кого-нибудь другого вежливо.
— А, ну это, ладно. В следующий раз можешь взять кого-нибудь. Устраивайся, чувствуй себя как дома, чай уже на столе.
В хижине Хагрида было только две комнаты: общая и кладовая. В центре общей комнаты стоял стол, на котором находились три чашки чая, очевидно, Хагрид все же рассчитывал, что Гарри возьмет с собой кого-нибудь из друзей. В углу стояла маленькая кровать, покрытая лоскутным одеялом. Гарри не имел ни малейшего представления о том, как Хагрид умещался на такой маленькой кроватке.
— Ну что, как у тебя дела? Как тебе первые две недели в школе? — спросил Хагрид, ставя на стол тарелку с кексами.
Несмотря на то, что два часа назад был обед, Гарри захотел попробовать их.
— Вначале было непривычно, но сейчас нормально. У меня появился друг, его Джастином зовут. Еще познакомился с Тонкс, эта старшекурсница с нашего факультета, — сказал Гарри, взяв кекс.