Судя по тону и словам Флеминга, а также тому факту, что он, будучи адвокатом, оскорбляет судью говорит о том, что-то идёт пиздец как не по плану.
Впрочем, Гарри тоже был бы не против рассказать Фаджу, что он вместе с Джастином делал со всеми его родственниками, но, увы, на него всё ещё направлено куча камер.
— Мистер Флеминг, суд уже закончен, я вам выписываю штраф…
— Вы не договорили приговор, какой нахрен закончен? Все ещё сидят на своих местах и ждут, что вы прекратите этот цирк! Переносите дату приведения приговора в действие! На неделю минимум или я вам такое устрою, что вы завтра же отправитесь в тюрьму, причём китайскую!
— Мистер Флеминг, — Фадж снова начал краснеть от ярости. — Вы удалены из зала за неподобающее поведение. Охрана, выведите пожа…
— А-ху-еть! Ладно. Ладно. Я выйду, но только Экспекто пат…
Джералд достал палочку, но на него мигом напрыгнул громила и заломал, не дав адвокату произнести заклятие.
«Флеминг пытался отправить патронус Реддлу», — вспомнил Гарри, что говорил ему Джералд.
— Его будем судить следующими, — Корнелиус с видимым удовлетворением следил за тем, как тот же громила и несколько авроров заклинаниями вяжут адвоката и левитируют его к магическому барьеру, за которым расположен выход из зала.
— Смотри, чтобы тебя следующим не судили, — Гондуль плюнул в сторону Фаджа.
Увы, не попал.
Вторую попытку он совершать не стал и направился к выходу из зала вслед за громилами с адвокатом. Вместе с ним к выходу из зала устремились и журналисты.
Все, кто поддерживал Поттера на этом суде, покидали его один за другим.
Фадж, кажется, очень хотел отдать приказ — схватить и Гондуля тоже, но не стал, а решил закончить чтение приговора. А если быть точным, то его краткий пересказ. Джастина, кстати, он так и не упомянул. Но его казнить вроде не собирались.
— Я продолжаю. Таким образом, поцелуй дементора будет произведён приблизительно через пятнадцать минут. Возможны некоторые сложности с подготовкой дементора, но они не займут много времени. Выведите из зала Мистера Финч-Флетчли, его приговор будет объявлен после пересмотра обвинения. Приговор Поттеру утверждён, является окончательным и обжалованию не подлежит. Гарри Джеймс Поттер, у вас есть право на последнее слово перед вашей казнью. Если вы хотите что-то сказать, то сейчас — самое время. Ибо другой возможности у вас не будет.
…
М-да.
Гипотетическая смертная казнь как-то слишком быстро стала реальной.
— Альбус Дамблдор, — тихо произнёс Гарри, стараясь привлечь внимание самого адекватного из его врагов, которые здесь присутствовали.
Во время творящегося беспредела, происходящего во время голосования, директор Хогвартса хмурился и всем своим видом показывал, что категорически не одобряет происходящее.
Но всё же он ничего не сказал. Не вмешался, как в случае со Стебль. Дамблдор, очевидно, решил, что лучше мёртвый Поттер, чем свободный от всех обвинений Поттер на воле.
Наверное, хоть теперь в голове у Дамблдора возникли некоторые логические несоответствия. А то получается, что Селвина убивать было нельзя, а Гарри Поттера — можно.
Неувязочка ведь.
Интересное, а Грюм, Стебль, Артур Уизли, Сириус Блэк и остальные члены Ордена Феникса как относятся к данному решению суда?
— Мистер Поттер, если вы не хотите потерять право на последнее слово перед казнью, то рекомендую вам сохранять молчание, — торжественное выражение лица Корнелиуса пропадать и не думало. Наоборот оно становилось вся ярко выраженнее и ярко выраженнее.
— Я хочу поговорить с Альбусом Дамблдором, — уже более громко произнёс Поттер. — Рассматривайте мой разговор с Дамблдор как последнее слово.
— Вы не можете просто так…
— Я протестую, — раз Флеминга нет, придётся протестовать Поттеру. Единственное правда, что он не имел ни малейшего понятия, на каком основании протестует и законен ли вообще его протест. Но то что происходило на этом суде ничего общего с законностью не имело, так что это не было важно. Важно было поговорить с Альбусом Дамблдором. Человеком, чьё слово, несмотря на должность, здесь ценилось больше всех остальных. — Альбус Дамблдор, — Гарри посмотрел в живые светло-голубые глаза Альбуса Дамблдора. — Перед судом ты сказал мне, что я могу в любой момент позвать тебя, чтобы раскаяться и объясниться.
Альбус Дамблдор, будучи человеком, понимающих своих студентов с полувзгляда, прекрасно всё понял и в этот раз.
— Корнелиус, будьте так любезны, предоставьте нам с Поттером минутку, — обратился он к Фаджу. — Нам необходим небольшой разговор. Можно не предоставлять нам отдельную комнату, а наши слова не станут ни для кого секретом. Вы будете слышать всё, о чём мы разговариваем.
Фадж нахмурился, и торжественная улыбка чуть-чуть потускнела. Как и во всех спорных ситуациях он повернул голову к своему помощнику, а тот очень медленно покачал головой.
— Согласно протоколу… — начал Фадж.
— Я всё понимаю, министр, — тихо, но чётко заявил Дамблдор. — Я просто прошу у вас об одолжении. Приговор уже объявлен, никто ничего его не изменит и на вашу власть никто не покусится. Но мне очень сильно нужен этот разговор. Я ни разу не мешал вам за всю вашу карьеру, и часто помогал вам во многих затруднительных ситуациях, помогите, пожалуйста, и вы мне. Много времени это не займёт, я прошу у вас всего пять-десять минут с обвиняемым. И это была его последняя просьба. Думаю, мы можем удовлетворить последнюю просьбу обвиняемого, приговорённого к смерти. Равно как и мою.
Фадж задумался.
Его помощник снова покачал головой, но министр на него уже никакого внимания не обратил. Просьба Дамблдора для него была важнее.
— Ладно. Раз это последняя просьба обвиняемого, то мы можем её уважить. Но не больше десяти минут.
— Да, этого времени хватит…
Вообще-то вряд ли.
— …А вам всё равно нужно время на приготовление дементора к поцелую…
Как они готовить, то его собрались, кстати? Морально? Мистер дементор, сейчас вы пообедайте невкусной неполноценной чёрствой душой приговорённого паренька? Или ему фартук нацепят?
— ...Так что процедуру казни мы не затянем и проблем не возникнет… Тогда я поговорю с ним.
«Давно ты, Дамблдор, так спокойно об убийстве рассуждаешь? Где были эти рассуждения, когда нужно было убить Селвина… Впрочем, не ты сделал тот выбор… Винить тебя глупо, но косвенно ты всё равно виноват».
— Можете преступать, время вам предоставлено.
Дамблдор кивнул и подошёл к Поттеру.
Подошёл и уставился прямо ему в глаза. А Гарри уставился в ответ.
Никакой взаимной ненависти в этом обмене взглядами не было и в помине, Дамблдор смотрел со страданием, а Гарри с обречённым спокойствием.
Больше он ничего сделать не мог.
Флеминг был хорош, невероятно хорош. Отдал все своим силы, чтобы вытащить его из зала суда. Но всё же он проиграл коварству всех сторон, заинтересованных в казни Гарри Поттера.
Дамблдор проиграл тоже. Он этого ещё не знает. И всё же такой умный человек должен понимать, что его убеждения, ради которых директор Хогвартса всё это и устроил только что разлетелись на множество осколков.
Двойные стандарты. Селвина убивать нельзя, Поттера — можно. Да, не он приговорил Гарри к казни, из всех участвовавших в этой афере директор оставался самым незапятнанным, не он же и решал судьбу Селвина. Но всё же Дамблдор был причастным. И во время беспредела Фаджа он ничего не сделал. И не сделает. Не вмешается, не остановит Фаджа.
Своим бездействием он решил убить Поттера. Но вместе с ним погибли и все его идеалы и убеждения.
Своими поступками Дамблдор сам доказал, что он был не прав. А Гарри Поттер — прав. И уже не так важно, кого приговорили к казни, а кого нет.