— Вот и конец, да? — спокойно поинтересовался Дамблдор.
— Ага, — кивнул Поттер. — Конец.
Однажды, когда он только начал уважать Альбуса Дамблдора, он задумался над тем, какой станет их последняя встреча. Это была мимолётная мысль подростка. И она явно не имела ничего общего с тяжёлой реальностью.
— Этого ты хотел добиться? Быть приговорённым к смертной казни, быть преданным своими бывшими друзьями и предать их в ответ. Извиваться и корчиться до последнего, всё пытаясь избежать возмездия, но так и не сумев избежать справедливого наказания.
В одном Дамблдор был прав на сто процентов. Из людей предавших его можно было собрать просто огромнейшую толпу. Тут и Дамблдор, и Грюм, и МакГонагалл со Стебль, и наверняка множество других учителей Хогвартса, ну и разумеется, половина отряда близнецов. Про эти предательства Дамблдор и сам прекрасно в курсе.
А вот про то, что именно Реддл заколдовал судей, чтобы они проголосовали за «смертную казнь» Гарри Поттера, Дамблдор никогда не узнает.
Он даже личность Гребондора до сих пор не раскусил, уж про тему с мучеником-Поттером ради народного восстания он точно не догадается.
— Нет, не этого.
— Если бы у тебя была бы возможность что-нибудь исправить, то ты что-нибудь изменил в своей жизни?
«Да. Много чего. Для начала — убил бы Селвина, когда у него была возможность. Ну и конечно же…»
Гарри поднял голову и оглядел зал суда — Журналистов не было. Ни одного.
Взгляд Поттера вернулся к лицу Дамблдора. Ему нужно узнать правду.
— Надо было убить тебя ещё в особняке Финч-Флетчли. Зря я стёр тебе память и отпустил.
Дамблдор грустно вздохнул.
— Не тот вывод, на который я надеялся, но ты хотя бы честен.
Честен? Да, честность — роскошь, которую Гарри никогда не мог себе позволить наедине с Альбусом Дамблдором. Но теперь наверное уже можно прекратить «извиваться и корчиться», а нормально поговорить с Дамблдором.
Другой возможности, увы, больше не будет.
— Ладно. Хорошо, пусть будет по твоему, — Гарри выдохнул и вновь посмотрел Дамблдору прямо в глаза. — Сейчас я буду с тобой честен. Честен, как никогда раньше не был. То, что вы все хотели от меня услышать уже давным давно я тебе расскажу прямо сейчас. Усаживайтесь поудобнее. Я постараюсь уложиться в пятнадцать минут, но разговор будет не быстрым.
Да, это был конец.
Но перед концом у него будет ещё диалог с Дамблдором.
Диалог, в котором он расскажет о своих преступлениях, о своей мотивации вести себя так, как он вёл. Селвин, Чжоу, отряд, преступления, Тонкс. Он расскажет, как всё пришло к тому, что он оказался в этом зале суда, будучи приговоренным к смертной казни.
Гарри наконец расскажет Дамблдору всё, что ему необходимо знать.
Комментарий к Глава 210. За всё приходится платить Что можно сказать? Ну пока, наверное ничего, вот следующая глава выйдет, поделюсь впечатлением от всей этой фигни, в группе я уже писал. Но вообще хочу сказать, что такое завершение это НЕ было импровизацией и способом резко всё закончить, ибо я устал(а я реально устал) и мне надоело писать, нет, с самого старта я примерно таким всё сделать и хотел, ну без Бабушки только. И глав всего 100 планировалось, а не 200.
По эпилогам пока никакой инфы нет, они ещё не написаны.
====== Глава 211. Исповедь ======
«Последствия твоих действий настигнут тебя, чтобы ты ни делал. Без исключений».
Код Гиас: Восставший Лелуш
19 марта. 21:36. Зал суда.
Последняя речь Гарри Джеймса Поттера перед казнью.
— Ты хочешь раскаяться? — спросил директор.
Если он действительно решит раскаяться, то Дамблдор удивиться от произведённого эффекта.
— Не совсем. Я просто хочу объяснить свою позицию и поговорить о моей жизни. Ты строил много разных теорий о том, как я таким стал. Оказался в зале суда и всё такое. Ты всё это делал без какой-либо информации, ничего толком обо мне не зная, ни про Волдеморта, ни про Гребондора, ни про кого. Но несмотря на это незнание, ты очень близко подошёл к сути. И я думаю, что тебе необходимо узнать, что на самом деле всё это время происходило. Узнать правду.
Дамблдор наколдовал себе стул напротив Поттера и уселся на него.
— Да, ты прав, я многого не знаю и могу лишь догадываться. Мои догадки чаще всего близки к истине, но никогда ей не станут. И я хотел бы больше узнать о тебе, Гарри. Хоть это и будет слишком поздно.
Гарри ещё огляделся по сторонам.
Флеминга, разумеется не было, как и адвоката Джастина и прочих юристов, пресса покинула зал, или их выпроводили, впрочем Гарри был уверен, что именно покинула. Осталась только охрана и судьи.
Всё, дальше бежать некуда.
Гарри вернулся взглядом к Дамблдору и внезапно осознал, что у него трясутся обе руки. Он с удивлением бросил взгляд на свою правую ладонь, которая тряслась немного сильнее левой.
«Что за фигня? Хватит трястись, тупая рука».
— Не стоит боятся смерти, Гарри — Дамблдор истолковал реакцию тела Поттера по-своему.
— Я не боюсь смерти, — огрызнулся Гарри и тут же исправился. — В смысле боюсь, но рука трясётся не из-за этого. Чего это она? Я спокоен, пытаюсь быть спокойным, но она всё равно трясётся.
Поттер натянул цепь на максимум и схватил свою правую руку левой, тем самым немного снизив тряску.
Тело предавало его, показывало то, чего он показывать не желал. Нет, он был взволнован, и взволнован очень сильно, но он не боялся, и руки у него ещё никогда не тряслись…
…до этого момента.
— Ты ни в чём не раскаиваешься, да? — поинтересовался Дамблдор, наблюдая за тем, как Гарри пытается успокоить свою правую руку.
— Ни в чём, и ни коим образом, — Гарри оставил руку в покое. Пусть трясётся, хрен с ней. — Но ты должен знать правду о том, что я от всех скрыл. Например, об обвинениях. Не все из них были правдивыми. В чём-то я был виноват, в чём-то нет.
— Похвальное рвение, Гарри. Если ты действительно расскажешь всё из того, что утаил, то здорово поможешь нам в войне против Волдеморта. Однако извини меня за моей скептицизм, но раз ты не раскаиваешься, то я не совсем понимаю твои намерения. Ты случайно не хочешь ещё сильнее нас запутать?
— В этот раз без обмана. Только правда и ничего кроме правды. Вы меня казните через 15 минут, мне нет никакого смысла и дальше вам врать.
— А ты не рассчитываешь на амнистию? Апелляцию? Пересмотр дела? Может побег? Гребондора мы ведь так и не нашли.
— И не найдёте, в письме он мне сказал, что покинул Британию. Но это не то, о чём я хочу поговорить. Я ни на что из перечисленного не надеюсь. Несколько минут назад надеялся, но на закон вам оказалось плевать. Так же как и мне, кстати. Тут мы с вами похожи, только вы прикрываетесь своими ложными идеалами. Но внутри… Внутри вы все такие же, как и я. Вы доказали это, совершив надо мной самосуд.
Дамблдор глубоко вздохнул и решил не вступать с Поттером в дискуссию, что является самосудом, а что нет:
— Хорошо, я тебя слушаю, у нас не так много времени, чтобы обсуждать, что хорошо, а что плохо. Постарайся уложиться в пятнадцать минут, ладно?
Гарри закрыл глаза.
Он должен верить, верить в первую очередь в себя, верить в свои выводы, верить, что не ошибся.
— Началось всё… Хмм… Не знаю, какой период времени можно с уверенностью назвать началом. Нельзя тыкнуть куда-то и сказать «Во, вот здесь всё началось». С концом всё также… Всё шло как-то плавно… Честно, сложно назвать какой-то поворотный момент. Может, смерть Чжоу? Она меня о многом заставила задуматься. Или, наверное, моё убийство своих детских мучителей. Можно сказать, моё первое действие против всего мира.
— Под мучителями ты понимаешь маглов?
— Да, именно их. Пирс, его отец, Дадли и ещё какие-то парни. Не знаю их имён. Может знал, но сейчас уже точно забыл. Остальных вообще можно было и не убивать, но это было слишком тяжело. То есть, если бы я решил оставить их в живых, то им надо было бы стирать память, оставлять там какие-то следы магии, по которым меня можно было бы легко вычислить. Убить их было просто проще. Они и так наверняка были виновны в том же в чём и остальные.
— То есть ты сознаёшься, что…