Очнувшись, Гарри решил, что то, что вчера произошло, ему просто привиделось, и он не придумал ничего лучше, чем направиться к Дурслям. Но когда он подходил к дому, его встретила красная вспышка.
В этот раз Гарри очнулся в какой-то камере. Не успел он запаниковать, как к нему почти сразу подошел следователь и стал брать показания. Поттер был настолько испуган, что рассказал все, что знал: про стихийную магию, про пытки, про Хагрида.
Вскоре к нему пришел сам Хагрид и поведал всю картину событий.
Деннис мертв, а Гарри будут судить за убийство. Делам об убийствах маглов обычно не уделяют особого внимания, но учитывая, что под суд пошел герой Магической Британии, то его дело поручили главе магического правопорядка Амелии Боунс. Думали даже о привлечении в качестве судьи Дамблдора или министра магии Фаджа. Хагрид сказал, что Амелия Боунс — худший вариант, поскольку двое остальных точно бы оправдали его: Дамблдор, по мнению полувеликана, самый справедливый, и он понял бы, что Гарри не специально поджег Денниса, а Фадж уважает Дамблдора и не дал бы приговорить Мальчика-Который-Выжил. Амелия Боунс же очень суровая и спокойно сможет приговорить любого человека даже к «Поцелую дементора», если будет уверена в его виновности и намерении совершить преступление. Гарри не знал, что это такое «дементор», но раз его поцелуй — это приговор, то однозначно что-то ужасное и отвратительное.
Поттер от таких новостей окончательно замкнулся в себе. И это даже не из-за убийства. Гарри не испытывал каких-либо угрызений совести насчет Денниса. Может, все чувства из него выбил Пирс, а может, он просто не воспринимал Денниса как человека, или он просто не считал себя виноватым в его смерти. Гарри точно не знал, почему, но в любом случае то, что он убил человека, его вообще не беспокоило.
Гораздо больше его волновал предстоящий суд. Гарри очень боялся. Боялся всего. Он боялся, что его посадят в тюрьму; боялся, что его приговорят к смертной казни; боялся, что его сожгут на костре, как в древности сжигали ведьм; боялся самого суда, как на него осуждающе будет смотреть огромное количество народа; он боялся Амелию Боунс, которая будет его судить; он даже боялся момента свидетельства родителей Денниса.
В итоге все, кто присутствовал на суде, увидели не Мальчика-Который-Выжил, а Мальчика-Который-Боится.
Началось все ужасно. Гарри привели в зал суда, он осмотрелся, обнаружил направленную на себя сотню взглядов и принял самое оригинальное решение… Он просто сбежал. Его не охраняли, так как никто не ожидал сопротивления от одиннадцатилетнего мальчика. Хагрид попросил Амелию Боунс уменьшить количество людей в зале, но она проигнорировала его просьбу.
Второй раз подсудимого охраняли очень тщательно и не дали возможности сбежать. Гарри же каждый раз, когда ему задавали какой-либо вопрос, заикался, запинался и огромное количество раз менял и дополнял свой ответ.
Особенно свидетелям заседания запомнился ответ на вопрос:
«Намеревались ли вы причинить вред Деннису Кунту?»
Гарри, как только это услышал, сразу закрыл глаза и заплетающимся языком ответил:
— Нет, я, конечно, не хотел, чтобы с ним что-то случилось, хотя нет, то есть да, я хотел, но только в этот раз, потому что он собирался меня жечь, но только в тот раз, больше не было, то есть в другие разы тоже хотел, но, в общем, нет, то есть да, в смысле, хотел, ну… это сложно.
Хотя речь Гарри не понял даже он сам, но с последним утверждением готовы были согласиться все. Это, действительно, сложно.
В общем, было решено, с разрешения Поттера, взять у него воспоминания.
Никто, кроме, конечно же, Гарри, не знал, что увидела Амелия Боунс в тех воспоминаниях, но когда она, вся побледневшая, вынула голову из омута памяти, то многие поняли, что в воспоминаниях Гарри Поттера не было ничего хорошего.
Большинство из судей было за признание Гарри Джеймса Поттера виновным, но Амелия Боунс воспользовалась своим правом вето и вынесла оправдательный приговор.
*
Прошли две минуты после оглашения приговора, почти все уже вышли из зала суда, а Гарри все пытался осознать сказанное. Невиновен? Стоимость палочки? Опека Дурслей? Это что значит? Это значит, что он больше не будет жить с дядей и тетей? Гарри набрался смелости, чтобы поблагодарить Амелию Боунс, которую он дико боялся, но ее уже и след простыл. На выходе из зала суда его встретил Хагрид.
— Ну что, Гарри?
— Оправдали, Хагрид, я… Я больше не буду жить с Дурслями, — еле ворочающимся языком сообщил тот.
Все. Произнес вслух. Значит, правда.
— Не может быть! Ой, то есть, поздравляю, Гарри, — исправился полувеликан. — Но они не могут так быстро Дурслей опекунства лишить, для этого нужен отдельный процесс и новые опекуны.
Опекуны? У него будут новые мама и папа? Да ну. Так не бывает. Даже если кто-то и возьмет его под свою опеку, то этот кто-то будет такой-же, как и Дурсли, если не хуже. Слишком мало хороших людей есть на свете… Гарри знает только одного. А может…
— Хагрид, — мальчик замялся, — а ты, это… Не хочешь быть моим опекуном?
Хагрид ошарашенно на него посмотрел. Поттер вздохнул.
— Гарри, — аккуратно обратился к нему полувеликан, — я не могу быть твоим опекуном. Я живу в хижине, она маленькая, даже на меня места еле хватает, да и зарплаты у меня почти что нет. Да и с Дурслями еще не все решено. Давай ты с Альбусом Дамблдором на эту тему поговоришь, вот. Что он скажет, так и будет.
Гарри кивнул и не подал виду, насколько сильно он расстроен.
— Пойдем к Амелии Боунс сходим, узнаем насчет Дурслей, — предложил Хагрид.
— Отличная идея! Пойдем, — мальчик согласно закивал.
Хагриду удалось отвлечь Гарри от грустных мыслей.
Они нашли Амелию Боунс в ее кабинете. Она спокойно сидела и пила чай, однако бледность на ее лице еще можно было разглядеть.
— Здравствуйте, мадам Боунс, мы тут с Гарри пришли разузнать о ситуации с опекунством Дурслей, — сразу же спросил полувеликан.
— Здравствуйте, Хагрид, Гарри, присаживайтесь, — Амелия Боунс указала на два кресла, стоявшие рядом со столом. — Дело в том, что то, что я увидела в памяти Гарри Поттера, настолько ужасно, насколько это вообще соответствует определению слова «ужасно». Я знаю, что Дамблдор настаивал, чтобы опекунами мальчика были именно Дурсли, но то, что испытывает там Гарри, важнее желаний Дамблдора.
— А если Гарри не захочет от них уходить? — спросил Хагрид.
— Ну, без желания Гарри я ничего сделать не смогу, но я не думаю, что с этим могут возникнуть проблемы. Правда, Гарри? — Амелия Боунс повернулась к мальчику.
— Конечно! — радостно откликнулся тот.
— Ну вот, — улыбнулась Амелия. — Я так и думала. Я постараюсь решить вопрос с опекой до рождественских каникул.
— А что, если… А что, если никто не захочет быть моими опекунами? — задал Гарри наиболее волнующий его вопрос.
Амелия Боунс улыбнулась снова.
— Гарри, ты знаешь, что ты уничтожил Того-Кого-Нельзя-Называть, когда был еще младенцем? — спросила Амелия.
Поттер кивнул.
— Ну так вот, ты удивишься, насколько много людей захотят стать твоими опекунами.
— Все, мы пойдем. До свидания, мадам Боунс. Я поговорю с директором Дамблдором на эту тему, — произнес Хагрид.
Он поманил Гарри и повел его к выходу.
Выходя из кабинета, тот обернулся:
— Вы же не дадите оставить меня у Дурслей?
— Я сделаю все, что в моих силах, Гарри, — ответила Амелия.
*
Весь оставшийся август Гарри жил в комнатке «Дырявого котла», которую ему любезно предоставил Том — владелец заведения. Это было самое счастливое время в жизни Поттера.
За эти две с половиной недели Гарри получил больше свободы, чем за всю свою жизнь. Он целыми днями только и делал, что читал книги по магии. Он не убирался, не стирал и не выходил наружу, так как по улице ходило множество людей. Конечно же, после недели такой жизни комната превратилась в большую помойку, но Гарри все равно был счастлив. Он узнал, каково это, когда тебя каждые две минуты не зовут делать какую-либо работу, и целый день можно заниматься своими делами.