Выбрать главу

– Если исполнишь поручение, награда твоя будет такой, что ты и не в силах даже вообразить.

Упоминание об отце вдруг наполнило меня страшным гневом, смешанным с неожиданным стремлением. Я смог ответить лишь одно:

– Я никогда не был силен воображением.

– Принимаешь ли ты поручение? – не отступал Гермес. Он стал чуть выше, чем прежде.

– Ты должен сказать мне, в чем оно состоит. – В ту минуту, невежда, я не сомневался, что неуязвим. Я только что убил гидру, я был сыном своего отца. И присутствие бога меня не смущало – по крайней мере, этого бога.

Вестник по-прежнему был спокоен и терпелив. Переложив шест в другую руку, чтобы свободной он мог указывать, Гермес сказал:

– В сотнях миль к северу и востоку отсюда, на склонах горы Эриманф разоряет земли чудовищный вепрь. Тварь такое же проклятие для окрестных земель, как гидра – для здешних.

– Вепрь? – у меня аж челюсть отвисла. – Гигантская свинья?

Наш гость важно кивнул.

– Такого вепря еще никогда не бывало на свете.

– И ты хочешь, чтобы я его убил.

Но Гермес снова удивил меня.

– Нет! – внезапно в его голосе зазвучало повеление. – Ты поймаешь зверя живым и принесешь туда, куда я скажу.

– Живьем? – изумился я. Плечо Энкида выскользнуло из моей руки, он поднял голову – этот разговор так изумил его, что он почти забыл свой страх.

– Живым, Геракл, – сказал Гермес. – И когда ты поймаешь вепря, ты принесешь его живым, еще раз повторяю, и, по возможности, невредимым, в город у моря, называемый Иолком. Он лежит на северном побережье Великого моря. Ты знаешь это место?

– Я слышал о Великом море, но никогда его не видел. Оно, наверное, покажется мне необычным.

– Но ты принимаешь поручение?

– Я сделаю это для моего отца, – сам удивился я своим словам, – если он тоже сделает для меня кое-что.

Меркурий, похоже, облегченно вздохнул, когда я согласился.

– Тебе нужно столько понять и узнать, а времени так мало, – пробормотал он. Затем, снова возвысив голос, он сказал мне: – Не беспокойся – люди расскажут тебе, как добраться до Иолка, поскольку именно там собираются аргонавты.

Я все еще пытался представить себе этого самого ужасного вепря, и как мне его победить, не причинив ему серьезного вреда. Потому я пропустил мимо ушей это загадочное слово – аргонавты – и не спросил, почему они там собираются и что мне до этого. Но потом я припомнил рассказы нашего разговорчивого гостя в пастушьем лагере, того самого, который не удивился нашему мертвому льву. Он тоже что-то говорил об аргонавтах. Он много такого говорил, чего пастухи не понимали.

Но Гермес, он же Меркурий, продолжал говорить, и на сей раз я должен был внимательно прислушиваться.

– Прежде чем отправиться на охоту за вепрем, Геракл, я настоятельно советую тебе разыскать кентавра по имени Фол. Он расскажет тебе много полезного, что пригодится тебе в твоей охоте.

– Кентавры? Я ничего ни о каких кентаврах не знаю.

– Узнаешь, – сухо ответил Меркурий. – Я уже сказал, что тебе многое предстоит узнать. – И он продолжал свою речь, описав мне местность, где можно найти кентавров. – Чтобы посетить кентавра, тебе понадобится пройти лишний десяток миль, но это стоит усилий. Фол расскажет тебе, как поймать тварь. Может рассказать еще кое-что, что тебе пригодится впоследствии.

Гермес вроде бы закончил, и между нами воцарилось молчание. Мой племянник чуть пошевелился, наверное, пытаясь собраться с духом и высвободиться из хватки моей покровительственной руки. Маленькие волны набегали на берег и расходились от лодки нашего гостя. Зеваки по-прежнему стояли вдали, глядя на нас, словно ждали очередного чуда. Интересно, подумал я, понимают ли они, кто такой этот человек в лодке?

Наконец, в гордыне своей, я спросил:

– Если мой отец и вправду хочет, чтобы я свершил для него это, то почему он сам не пришел и не сказал мне? – Энкид снова весь сжался, услышав, как я осмеливаюсь разговаривать с богом.

– Когда увидишь своего отца, спроси его об этом, – невозмутимо ответил Гермес.

И тут он снова удивил меня. Мне поначалу показалось, что он уже готов уйти, но теперь я подумал, что он хочет прежде кое-что закончить.

Он посмотрел по сторонам, как человек, который опасается, что за ним подглядывают (но кто, подумал я, может испугать бога?), затем легким движением кадуцея, служившего ему шестом, подвел лодку поближе к берегу, прямо к туше гидры.

Он склонился над безмолвной грудой, и в его бессмертной руке вдруг мелькнуло короткое яркое лезвие. Он подсунул ногу под тушу, и я с изумлением увидел, что и на его ноге тоже были крылья, как и на шляпе. Гермес отсек кусок обугленной шеи, и еще один – с головы гидры, которая, хотя и мертвая, еще держалась на шее. Эти ужасные трофеи тут же исчезли, как и нож, где-то в складках одежды или в рукаве бога.

полную версию книги