– Мы хотели уйти в полночь, – сказал я.
– Это было бы разумно.
– Но тут есть одна вещь, – сказал я. Я хотел продолжить разговор, хотя и не видел к тому никаких причин. – Не знаешь ли, госпожа, что случилось с моим луком? Когда я пришел, у меня был лук, подарок моего приемного отца. А теперь он пропал.
Она подумала.
– Как он выглядит?
Когда я описал его, как мог, она серьезно покачала головой, давая мне понять, что теперь он у хозяина.
– Боюсь, больше ты его не увидишь.
Я хотел было с ней заспорить, но не к ней у меня был счет. Я сказал только:
– Твой дядя должен быть очень сильным человеком, если он может натягивать этот лук.
– Он сильный. И опасный человек. Воспользуйся моим советом – забудь о луке и уходи как можно быстрее. – Она повернула верблюда и поехала прочь, а мы выкрикнули ей вслед свою благодарность.
Как только мы решили, что настал час побега, мы выбрались из нашего жалкого убежища. Когда надо было решить, куда идти, Энкид замялся:
– А лук, Гер?
– Забудь о луке, пошли отсюда. – Я пошел не к дому, а прочь от него. Повернув несколько раз, тропка привела нас к стене, окружавшей пруд.
Сейчас, среди ночи, никто не ловил в нем рыбу и не работал с колесом. Ни души, одни лягушки орут. С другой стороны дамбы слышалось непрепрывное журчание воды, постоянно выливавшейся из пруда.
– Куда мы? – нетерпеливо приставал Энкид. Сейчас по моему взгляду и звуку моего голоса он понимал, что я замыслил кое-что поинтереснее простого бегства. Но он еще не понял, что именно.
– А вот это, – сказал я, наконец решившись. Уяснив себе структуру дамбы, я уперся руками в один из крупных камней в верхнем ряду. Гнев, который я так долго сдерживал, вдруг закипел в моей крови – как раз в такой момент и погиб Лин. Камень, в который я вцепился, был таким большим, что мог бы целиком заполнить стойло, в котором мы спали. Более мелкие камни сюда явно приволокли с помощью могучих мастодонтов, подгоняемых плетьми, а этот лежал тут словно с самого сотворения мира.
– Неужто ты сможешь его сдвинуть! – с искренним испугом воскликнул Энкид.
Я только усмехнулся. Как только я получше за него ухватился, я уперся ногами в нижний камень и потянул. Клянусь богами, он сидел крепко! Я стиснул зубы и потянул сильнее. Камень под моими ногами начал трескаться, я немного переменил положение и снова потянул.
Энкид тихонько заскулил, не то от восхищения, не то от ужаса, но вдруг замолк.
Послышался тяжелый скрежет.
Мгновением позже я услышал шум воды, вырвавшейся из пруда прямо передо мной. Поначалу она пробивалась сквозь узкое горлышко, но когда я выворотил еще пару камней, поток с ревом устремился вниз.
Потом легенды рассказывали, будто бы я повернул в конюшни, чтобы их вычистить, русла аж двух рек. Но в этом случае легенды, как всегда, привирают. Незачем было устраивать такие сложности. Вполне хватило одного средней величины пруда.
Поток, вырвавшись наружу, застал меня врасплох и чуть не унес, но я успел ухватиться рукой за ветку дерева и повис на нем.
Вода неслась по узкому оврагу, неся вывернутые кусты, камни и поваленные деревья. Но с полной силой вода разгулялась лишь спустя полчаса, когда, подмытая ею, упала большая часть стены. К тому времени сторож заметил беду и поднял с постели самого Авгия с помощниками. Они стояли у конюшен, обсуждая планы постройки другой дамбы, когда их смыло водой. Хозяина и еще нескольких, вопящих и ругающихся на чем свет стоит, захлестнуло водой, густо смешанной с жидким навозом. Вода подмыла и каменные стены, и когда она наконец схлынула, стало видно, что стойл осталось куда меньше, чем прежде.
Зато все стойла были чистыми.
Конечно, люди, полностью поглощенные борьбой с этой напастью, совершенно не могли связать ее с парой приблудных работников. Каменные блоки, для перевозки которых нужно было несколько мастодонтов, да еще и плетьми их надо было подгонять, были смыты, как саманные кирпичи. Эту беду объясняли то землетрясением, то немилостью богов.
Некоторое время мы с Энкидом смотрели на забаву с высокого места неподалеку от разрушенной дамбы. Затем мы ушли. Кровь все еще бурлила в моих жилах, и на сей раз я пошел по тропинке к большому дому, не особенно тревожась о том, что нам кто-нибудь может помешать. Нам никого не попалось по дороге. Откуда-то выскочили две большие собаки, но зверюги, которые при других обстоятельствах яростно преследовали бы нас, сейчас, захваченные общей тревогой, с воем пронеслись мимо.
Мы пошли вперед и через несколько минут вошли в дом через заднюю дверь, беспечно оставленную нараспашку. В очаге горел огонь, и в его свете мы увидели, что на кухне больше никого нет.