— Ты же сама сказала, будут только свои, — проворчал Сет.
Он давно собрался и ожидал, усевшись на кровати. Его окружали лениво развалившиеся псы: когда-то найденные в пустыне духи, покоренные и признавшие в Сете хозяина. Небольшие поджарые тела, вытянутые морды — они чем-то напоминали маленьких гончих. И могли растворяться в тенях, так что большую часть времени Сет их не видел.
Теперь они улеглись вокруг, один пёс положил голову на колени Сету, прикрыв глаза, когда тот начал рассеянно почесывать между ушей.
Нефтида глянула на них в зеркале:
— Свои. Это значит, я должна быть некрасивой?
— Это значит, можем хотя бы в этот раз не опоздать.
— Я почти готова.
— Слышал это минут пятнадцать назад.
— Ты преувеличиваешь!
Нефтида фыркнула и вернулась к зеркалу, потянулась к очередной баночке. Раньше они часто собирались в клубе вечерами, но после победы над Кроносом у каждого оказалось много своих дел. Нефтида сказала, что этим вечером надо продолжать традицию.
— Я готова! — возвестила она, поднимаясь.
Пёс на коленях вскинул голову, как будто тоже рассматривал струящееся нефритово-зеленое платье с росчерками золотых нитей.
Сет больше любовался фигурой, едва заметной улыбкой, темными волосами, пара прядей которых кокетливо скользнула с плеча на грудь.
Нефтида знала, что заводит Сета. Она потянулась, будто ленивая кошка со сна, позволила собственной силе свиться вокруг, пощипывать кожу Сета запретной негой, обволакивать запахом ночных цветов, смешанных с горьковатым кумином.
Сет знал, что податливая, тайная сила древних ритуалов Нефтиды ощущалась богами по-разному. Для него же в ней всегда были нотки затаенной чувственности.
Сила Нефтиды изящно переплеталась с грозной, всепоглощающей пустыней Сета.
— Если ты продолжишь, мы никуда не поедем.
— Ты же сам сказал, уже опаздываем, — подмигнула Нефтида и выпорхнула из комнаты.
Оставив псов, Сет последовал за ней. Ехать решили на такси, так что оба удобно устроились на заднем сидении, и Сет приоткрыл окно, позволяя проникнуть внутрь ночному воздуху. От него в салоне машины сразу стало прохладнее, но Сету нравилось это осеннее ощущение влаги.
Он родился в куда более теплом климате, но тысячи лет меняют и богов. А Сет всегда был одним из тех, кто с готовностью и любопытством принимает то, что готов предложить мир. Так что ничего удивительного, что во времена Промышленной революции он оказался именно в Лондоне, и с тех пор это его любимый город.
Для Сета здесь до сих пор пахло дымом и кожей — хотя второе наверняка из-за такси.
Осенний вечер сгустился рано, но сила Сета, как и почти всех богов, не зависела от времени суток, а ночь он любил. Тьма казалась ему такой же всепоглощающей и неистовой, как буря.
Таксист вежливо пожелал хорошего вечера, пока со счета списывалась сумма за поездку, и Сет, запахнув полы незастегнутого пальто, нырнул во влажный вечер вслед за Нефтидой. Большую часть поездки она провела за телефоном, в этом сейчас похожая на Амона.
Он сам встретил их уже внутри. Один из немногих богов, чья сила зависела от солнечных циклов — хотя в современном мире Амон нашел выход и успешно приручал свет электрический.
Кислотные оттенки клуба ложились на лицо Амона и его светлые волосы. Он тут же начал о чем-то говорить, ведя к столикам, но Сет слушал вполуха, привычно отделяя болтовню от чего-то полезного.
Они заняли не вип-зону, а сдвинули пару обычных столиков недалеко от барной стойки. Эбби с увлечением рассказывала что-то внимательно слушающей Персефоне, Гор лениво цедил коктейль — то ли уже не первый, то ли Гор попросту не торопился.
Гадес сидел чуть в стороне и что-то говорил Анубису. Тот слушал невероятно внимательно, нахмурившись и положив голову на сцепленные руки.
Сет тут же услышал, что говорит Амон:
— Налей им, а то они как пришли, только миры мертвых обсуждают.
— Что случилось?
— Оказывается, Подземный мир разрушается не просто так из-за Кроноса, кто-то намеренно подтачивает границы. В Дуате хоть и неустойчивые в последнее время границы, но его никто не разрушает.
Амон бесцеремонно уселся между Гадесом и Анубисом: сейчас тепло-медовая сила едва ощущалась, как и бывало всегда после захода солнца, но на энергичность это никак не влияло.
— Давай, — подначивал Амон. — Ты обещал научить меня играть в крестики-нолики с рюмками!
Анубис закатил глаза, но всё-таки кивнул и позвал к барной стойке, куда за ними тут же устремилась Эбби. Гор тоже заинтересовался и пошел, прихватив бокал. Персефона с Нефтидой куда-то исчезли.
Сет и Гадес остались вдвоем.
«Друг» — пожалуй, следующее определение, которое приобрел Сет за долгую жизнь. С Гадесом они встретились очень давно, но поладили на удивление сразу. Настолько, что позже многое прошли вместе, прикрывая друг другу спины в прямом и переносном смысле.
Они доверяли настолько, что когда-то приставили к вискам друг друга пистолеты и спустили курки — чтобы их сочли мертвыми на той войне. Обычное оружие может убить тело, но оно не человеческое, и божественная сущность снова в него возвращается. И всё-таки Сет хорошо помнил тот момент: он не думал о пуле, которая сейчас прошьет его череп, он думал о том, что должен убить тело Гадеса, пусть даже на время.
Они доверяли друг другу настолько, что совершали обряды в пустыне, мешали свою кровь и называли друг друга братьями — и повторяли это не так давно, при угрозе Кроноса.
Они оба были упрямцами, которые хорошо понимали, что устали тем утром и наговорили лишнего — но ни один из них в этом не признался бы.
И Сет не видел смысла в длинных объяснениях. Поэтому он только усмехнулся и кивнул за спину Гадеса:
— Как думаешь, стоит волноваться, что Амон напьется?
Плечи Гадеса как будто чуть расслабились:
— Не знаю, но я взял тебе виски. С добавлением каких-то божественных ингредиентов.
У Амона за барной стойкой были все шансы. Анубис зашел с другой стороны, ловко расставив стопки и разлив в одни что-то темное, а в другие, наоборот, прозрачное. Сет знал, что суть состоит в том, чтобы расставлять их по очереди, пытаясь выстроить в ряд. Проигравший должен всё выпить.
Эбби болела за Амона, Гор, лениво облокотившись на стойку, кажется, для равновесия выбрал Анубиса.
Сет хорошо помнил, как Луиза была у них сразу после воскрешения. Она просила не включать яркий свет, а когда Сет зашел в гостиную, то увидел, как она сидела на диване, забравшись с ногами, и прижималась к Анубису. Он тихонько гладил ее и говорил, что даже если Луиза уже не совсем Луиза, они что-нибудь придумают — или она научится жить с этим.
Таким тоном Анубис мог бы беседовать с умирающим, уговаривая его не бояться. Сет видел подобное пару раз: как бог смерти и проводник умерших, Анубис хорошо чувствовал последние моменты, хотя совсем не обязательно, что потом душа отправлялась именно в Дуат.
Смертные могут выбирать и уходят в тот мир, который им ближе всего. Не всем подходили бесконечные дороги Дуата, но Сет слышал, в последнее время душ там становилось только больше.
Некоторые, правда, задерживались призраками на земле, но их видел только Гор благодаря своему глазу. Сет не очень-то спрашивал.
Он слушал рассказ Гадеса о Локи, когда краем глаза заметил, что проиграл всё-таки Амон и опрокидывает в себя стопки одну за одной. Пить он никогда не умел — играть тоже.
В клубе пахло яблоками, Сет даже не представлял, откуда именно, хотя не удивился бы, если оказалось, что на кухне в честь осени готовят запеченные. Повсюду стояли тыквы с огоньками — на них настояла Нефтида. А Сет полностью доверял ей в вопросах украшения помещений, сам он в этом ничего не понимал.