— Майк хочет на Хэллоуин съездить к его родителям, — сказала она, аккуратно отпивая кофе. — Говорит, его мать готовит чудесный тыквенный пирог.
— Это же в пригороде?
— Пара часов езды. Настоящая деревня! Но Майк говорит, Дэнни тоже понравится. Он сможет нарядиться призраком и сходить с друзьями за конфетами.
Дэнни — маленький сын Джилл и Майка. Анубис даже видел его один раз: Джилл тогда задержалась, отвозя отца в травмпункт (боялись, сломал руку, упав с лестницы, но обошлось) и попросила забрать сына из школы. Она, конечно, предупредила воспитателей, но те всё равно позвонили ей при Анубисе и отдали шестилетнего мальчика только после ее подтверждения.
Дэнни пришел в восторг от пирсинга, а вот татуировка на затылке его не впечатлила. Он заявил, что у родителей тоже есть картинки на теле. Но к тому моменту, как они дошли до дома, решил, что проколет бровь.
— Подрасти сначала, — хмыкнул Анубис. — Не шокируй маму.
— Ты так делал? — проницательно спросил Дэнни.
Анубис только закатил глаза и покрепче перехватил руку мальчика — если бы он потерялся, Джилл бы точно голову оторвала, никакой Дуат не спас бы.
— Не хочется бросать вас на Хэллоуин, — вздохнула Джилл. — Тогда тебе придется работать с Биллом.
— Ой, пусть Кевин с ним общается, — отмахнулся Анубис. В некоторые особо занятые ночи, каким наверняка будет Хэллоуин, они работали сразу вдвоем, на разных концах стойки.
Когда они закончили пить кофе, Джилл открыла клуб, а к шести часам подтянулись первые посетители. Молодая пара, люди, уселись за стойкой и попросили что-то из коктейлей — на вкус Анубиса. Он думал всего мгновение, потом легко смешал и испытал ни с чем не сравнимое удовлетворение, когда парень и девушка улыбнулись: им понравилось.
В выходные работы больше, в уикэнд клуб не закрывался до утра, по будням походил на обычный бар.
В этот день посетителей было необычайно много, так что Анубис только успевал от одного конца стойки к другой, следя, чтобы посуда оставалась чистой, алкоголь в бутылках не заканчивался, а посетители не скучали за пустыми бокалами.
Иногда он и здесь ощущал себя проводником. Для живых.
Они видели только отражение мягкого неона в пузатых бутылках и истертую барную стойку. Для Анубиса изнутри открывался стол и маленькие полочки, раковина и закатанное в ламинат меню, криво прилепленное скотчем и отрывающееся с одного края.
Боги любили приходить в его смену, потому что Анубис знал, что это они. И доставал другие бутылки, которые притаились за дверцами шкафчиков: те напитки, которые могли действовать и на богов. Настойки на водах Стикса и южноамериканских кактусах, принесенные из миров мертвых.
Когда выдался свободный момент, Анубис сполоснул руки и краем глаза заметил нового посетителя. Он привычно улыбнулся и направился туда. Его улыбка не дрогнула, когда он понял, что это Луиза.
В какой-то черной одежде, с длинными темными волосами и губами цвета перезрелых ягод.
— Привет.
Уголки ее губ дрогнули, но как будто по привычке. Словно она знала, чего от нее ожидают, и пыталась это изобразить.
— Можно просто кофе?
— Какой?
— На твой вкус.
Анубис растерялся, впервые за вечер: с Луизой он и так уже сделал слишком много «на свой вкус». Но руки привычно засыпали зёрна, нажимали кнопки, ловко орудовали с чашкой: когда посетители не знали, какой хотели кофе, Анубис всегда делал американо, прикидывая, что им нужно что-то крепкое.
Он поставил чашку перед Луизой и глянул в сторону: пока что он никому больше не требовался.
— Слышала, что теперь ты тут работаешь, — сказала Луиза.
Анубис пожал плечами: с тех пор, как умер Осирис, а царство мертвых перешло к нему, никто не обязывал его торчать там постоянно. Мир людей всегда привлекал Анубиса, но куда-то уезжать сейчас он не хотел, так что остался и решил, стоит поработать.
Смешивать напитки ему всегда нравилось.
— Тут хорошо, — сказал он. — И Сет может дать выходной, если что.
— Удобно.
Она покрутила чашку в руках, так и не отпив ни глотка.
— Отец рассказал, что ты здесь.
Гадес. Последнее время Луиза почти постоянно оставалась в Подземном мире, Анубис старался не лезть к ней без необходимости. На самом деле, ее звали Макария, богиня блаженной смерти. Она предпочитала Луизу.
Большую часть времени она жила с людьми. Плод не любви, а короткой связи жрицы из средневековья — она молилась своим богам, а ответил ей Гадес.
Макария не была богиней в полном смысле, как остальные. Ее тело не старело и регенерировало точно так же… но после его смерти, она и сама умирала, как обычный человек, а не возвращалась подобно богам.
— Как твой брат? — спросила Луиза.
— Нормально. Умирает.
В этом и была проблема. Смертные переходят в загробный мир, который им ближе. Существа, подобные Макарии, тоже могут умереть и уйти в загробный мир — у них душа, как у людей.
Боги никогда не умирали. Но Геката смогла уничтожить некоторых, в том числе и Осириса. И с Кроносом они вольно или невольно запустили процесс, который убьет Гора.
Человеческие души не умирают. Божественные сущности исчезают навсегда.
Анубис понятия не имел, почему Луиза спрашивала о Горе. Может, из-за того, что сделал с ней сам Анубис.
— А как ты?
Она молча пожала плечами.
— Тебя давно не было видно, — продолжил Анубис.
— В Подземном мире мне оказалось… удобнее. Но сейчас я здесь. Когда заканчивается твой рабочий день?
— В полночь. Потом еще час привести всё в порядок.
— Я подожду.
Анубис кивнул. Они пробовали поговорить после всего, что произошло, но выходило не очень. Может, на этот раз получится лучше.
К ночи людей стало меньше, все расходились, чтобы выспаться перед рабочим днем. Боги оставались дольше, но бар закрывался, так что все они перемещались в вип-зону со столиками. Луиза тихо исчезла, и Анубис убрал так и не тронутую чашку с кофе. Он прибирался за стойкой, но настолько рассеянно, что Джилл, закрывавшая кассу и пересчитывающая выручку, погнала его.
Уходить Анубис не торопился. Он сделал себе кофе, щедро сыпанув корицы. Устроился на стуле рядом со стеной бутылок. Терпко-вяжущая корица оседала на языке, пока Анубис думал, смотря на опустевшую барную стойку.
— Это тебя там девушка ждет? — Джилл выразительно подняла бровь.
— Что? А, да.
— Ты не особо торопишься.
— Не знаю, что ей сказать. Я… напортачил.
Хмыкнув, Джилл вернулась к протиранию барной стойки. Бросив:
— Ты ей изменил?
— Эээ… нет. Вовсе нет.
— Просто сделал что-то не то?
— Можно и так сказать.
— Помиритесь. Или расстанетесь. Я в твоем возрасте тоже заморачивалась.
Джилл было чуть больше тридцати, Анубис не знал точно. И предпочел промолчать.
Джилл кинула тряпку в мойку:
— Давай уже, иди! Нечего тут прятаться.
Выйдя в осеннюю ночь, Анубис поежился и застегнул куртку под самое горло. Когда от стены рядом отделилась темная тень, он невольно вздрогнул — но это была всего лишь Луиза. И сейчас, в огнях вывесок и фонарей она казалась призраком: бледная кожа и темные волосы, небрежно распахнутая куртка цвета запекшейся крови. Выражение ее лица оставалось слишком ровным, а глаза будто стеклянными. Взгляд Луизы соскальзывал, отражал электрический свет, но сам мало что выражал.
Конечно, напомнил себе Анубис. Потому что она умерла.
Тогда Кронос достал ее, убил тело, отправив душу в один из загробных миров… Анубис не смог отпустить и позвал ее. Использовал все способности проводника и вернул, пока не начались необратимые процессы в умершем мозге.
Это походило на клиническую смерть. Но Анубис прекрасно понимал, что вернуть не может ни один бог — он просто позвал ка Луизы, часть ее души. И теперь она здесь, но не совсем. Вернувшаяся, но не до конца. Не мертвая и не живая толком.