Это из-за него мать уже полгода лежит парализованным овощем, и ради её лечения я пошла на то, от чего теперь всю жизнь не отмоюсь.
– Эй, принцесса, – Тома-Моника щелкает пальцами у меня перед носом, – Марк тебя зовет, спускайся с небес.
– Ишь ты, чего захотела, – хихикает Линка, – Катька у нас звезда. Будет она спускаться до нас, грязных шлюх.
Никогда не говорила им ни слова по поводу всех их развлечений и “подработок”. А вот им до меня дело почему-то есть. И до того, что я в этом клубе только танцую – тоже.
– Ну и зря, – хмыкает Моника, – глядишь, поумерила бы свой гонор, стала бы посговорчивей к клиентам, и не пришлось бы столько пахать за гроши. Сколько ей предлагал тот красавчик? Двадцать штук за ночь?
Вспоминаю “красавчика” – мужика с залысинами и пузом. Передергиваюсь. Да будь он даже Джонни Депп или Орландо Блум, все равно я не хочу продаваться. Хотя бы что-то чистое во мне должно остаться. Хотя бы одно спокойное место в той грязи, в которой я уже почти с затылком бултыхаюсь.
К черту их. К черту их всех. Монику, урода-братца и того козла с залысинами. Иду к Марку, он встречается мне почти сразу.
– Ну, что ж, пляши, цыпа, – скалится он белозубо, – тебя хотят в привате. На максимум.
Вот ведь черт, а я так хотела выспаться перед завтрашними лекциями. Ройх шкуры спускает тем, кто смеет на его парах зевать, а еще большего усугубления его неприязни я допустить не могу. Но отказаться от привата тоже нельзя, Марк мне просто не заплатит. А мне нужно, чтобы заплатил.
Хоть в привате и хуже танцевать. Страшнее.
– Ах, да, шмотки смени, – рявкает Марк мне вдогонку, – клиент хочет костюм “шлюшки-студентки”.
Переодеваюсь безразлично. Развратная Лея, студенточка в юбке, не прикрывающей трусы, полицейская в черном латексе – костюм значения не имеет. Уж коли зарабатываешь ты раздеванием и развратными извиваниями у пилона – чего уж тут строить? Только маску надо сменить. С золотой, на сетчатую кружевную.
– Улыбайся, Цыпа, – Марк успевает заметить меня перед дверью в номер, – что за кислая мина? Ты вообще зарабатывать сегодня собираешься?
– Разумеется, – нацепляю на лицо выражение для выступлений, – я выну из него все до копейки.
– Мою долю занести не забудь.
Черная ручка приватного номера мягко поворачивается под моей ладонью. Там в номере – только свет алых ламп, пилон и черный кожаный диван.
– Добрый вечер, – улыбаюсь откровенно, но глаз не поднимаю. Смотрю на туфли, только на блестящие мужские туфли.
Не видеть их лиц – так гораздо проще.
– И тебе привет, Иванова, – вальяжно и медленно тянет клиент с дивана. Голосом, от одного только звучания которого мое сердце прыгает в пропасть.
– П-профессор?
Он, точно он… Эти темные глаза столько раз снимали с меня шкуру на лекциях – невозможно ошибиться.
Господи, господи, господи…
– Профессор, – он издевательски это выдыхает, запрокидывая голову, – что, Иванова, за три года так и не удосужилась выучить мое имя-отчество? Как ты при этом дожила до третьего курса?
Хуже нет ничего – стриптизерше на смене встретить кого-то знакомого.
Но любой другой знакомый не оказал бы на меня такого эффекта.
Просто потому, что ни один другой мой знакомый не испытывает такого желания вышвырнуть меня из университета, как Юлий Владимирович Ройх.
Я… Ну, сама виновата в общем-то. Это моя выходка на первом курсе стоила ему места декана. Я это знаю, поэтому на зачеты и экзамены к нему я всегда хожу, выучив лекции на зубок. Просто потому что знаю, даже этого недостаточно, чтобы он поставил мне приличную оценку. Он меня ненавидит. Это все знают. Даже в деканате уже не удивляются, когда я прихожу оспаривать полученные у него тройки.
– Это твой план? – едко тянет Юлий Владимирович, обдавая меня таким презрением, что дыхание аж перехватывает. – Простоять столбиком все оплаченное время? Ты уверена, что ты выбрала правильное ремесло для заработка? Мне, наверное, стоит забежать к хозяину клуба, обсудить твою “профпригодность”.
Нет, этого я точно допустить не могу…
Из десяти клубов, в которые я пробовала устроиться, только Марк не настаивал на “дополнительных услугах” для клиентов. Только Марк не отпускал похабных намеков и ограничивался только шуточками, не приглашая к себе в кабинет, чтобы “обсудить рабочий график”. Только Марк выдает девочкам браслеты с кнопкой безопасности, на которую можно нажать, если клиент позволяет себе лишнего.
– Что вам нужно? – шиплю я, отчаянно желая провалиться сквозь землю. Сама еще не понимаю, насколько глубоко вляпалась. То, что вляпалась – точно.