«Воробей» коротко кивнул и ушел. Прощаясь с Мэри, Ганнер задумчиво произнес:
— Сегодня вы спасли жизнь одному человеку, Мэри.
Она не расспрашивала его.
Глава 32
Маргарита любила, и осознание этого ломало многие прежние представления о ценностях окружающей жизни. Да, теперь она любила — не со смутными чувствами девушки — со зрелым сознанием женщины, имеющей свои права и обязанности. Она лихорадочно придумывала все новые и новые планы спасения мужа.
От Ганнера никаких известий. Она ожидала звонка до двух часов ночи… На следующий день тоже…
Утром третьего дня пришел «Воробей».
— Вы отдавали распоряжение, не выплачивать денег по чекам вашего мужа, если они будут превышать тысячу фунтов?
Она кивнула.
— Рано утром такой чек предъявил некий молодой человек. Стиль не сообщил мне сразу, и птичка упорхнула.
— Это был почерк Люка? Где же он?
— За границей, по–видимому. Только за какой?
— Деньги не выплачены?
— Нет. Стиль говорит, что если бы чек был на тысячу фунтов, он бы выплатил.
Когда сыщик ушел, она позвонила Стилю.
— Человек, принесший чек, производил вполне приличное впечатление, — сообщил он.
— Вы не спросили его, где он получил чек? Мистер Стиль, как же вы могли так отпустить его?
— Почему же нет? Вы ведь сами сказали, что ожидаете несколько чеков от мужа…
Ей больше нечего было сказать.
Она долго думала. Когда Люк забрался в свою квартиру, он хотел взять паспорт и платье. Паспорт теперь у Ганнера. Она же должна была позаботиться о платье Люка на случай, если оно ему потребуется немедленно. Она поехала к нему на квартиру и тщательно собрала все необходимые вещи, не забыв даже бритвы. Впервые она исполняла долг жены, и это каким–то странным образом еще крепче привязывало ее к Люку…
Вернувшись домой, она села за письменный стол, чтобы выписать чек для хозяйственных нужд. Случайно она взяла не ту чековую книжку и тут же заметила вырванные листки. Визит Данти в ее отсутствие ясно всплыл в памяти.
Она позвонила в банк. Да, принесенный утром чек был одним из тех…
Сначала она хотела позвонить Байрду, но вовремя передумала. Полиция не должна быть замешана в это дело. Она быстро оделась, взяла такси и поехала на Халф–Мун–стрит. Пи Кольс удивленно воззрился на нее.
— Войдите, миссис, — пробормотал он, — господин дома.
Услышав ее голос, Данти вышел в коридор.
— О, какой сюрприз! Что–нибудь случилось?
— Прежде, чем я расскажу о цели своего визита, — начала она, — я хочу предупредить вас, что мой слуга, если я не вернусь через три четверти часа, позвонит в Скотленд–Ярд и сообщит, куда я пошла.
Он нахмурился.
— Что все это значит? — резко спросил он.
— Где остальные чеки, которые вы украли вчера?
Он покраснел.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — громко произнес он. — Какие чеки? Что за…
— Вы были в моей гостиной достаточно долго. Один из чеков, подписанный Люком, был сегодня предъявлен в банк. По моему распоряжению деньги не были выданы.
Краска сошла с его лица.
— Не были выданы… — пробормотал он в растерянности.
— Но меня интересуют не столько чеки, сколько мой муж. Где он?
Он тщетно пытался взять себя в руки.
— Но… милая Маргарита…
— Вы должны меня называть миссис Мэдиссон, если хотите что–нибудь сказать, — перебила она. — Я требую, чтобы вы вернули мне остальные чеки и сказали, где находится мой муж.
— Насколько я знаю, у бывшего каторжника Хэйнса, — грубо ответил он.
К его удивлению, она кивнула.
— Но теперь его там нет. Я знаю, что он ушел оттуда не по своей воле. Чек говорит о многом. Где Люк?
Он покачал головой.
— Тогда я буду вынуждена пойти на крайние меры, — сказала она. — Пусть это дело разбирает полиция, а там — будь что будет!
Она повернулась к двери, но он схватил ее за руку.
— Ради Бога, Маргарита, подумайте, что вы делаете!
Его голос дрожал от ужаса.
— Клянусь вам, я не знаю, где Люк! Он был на речной барже, где Коннор держал его. Эта собака не сказала мне, что Люк подписал чек. Он сообщил только, что тот прыгнул в реку… Клянусь, это чистая правда!
— Где Коннор? — спросила она.
— Он был сегодня утром и рассказал о бегстве Люка. Потом он ушел. Клянусь, я больше ничего не знаю…
— Можете вы найти Хэйнса?
— Хэйнса? — вскричал он. — Никогда! Это очень опасный человек, Маргарита…