- Нет, конечно, - сказал он. - Говорю же, здешние менты - народ неторопливый... Хорошо, что вообще с места сдвинулись. Она могла ведь здесь и три дня пролежать...
- Ну это вряд ли, - заметил Гуров, вглядываясь в просвет между деревьями. - От жилья недалеко... Да и сдается мне, что кто-то был очень заинтересован, чтобы труп поскорее нашли.
- Думаешь, тот, кто звонил в милицию, имеет отношение к убийству? - с сомнением спросил Крячко. - А мне кажется, это случайный человек - просто не захотел связываться. Допросы, алиби, отпечатки пальцев... У нас ведь сгоряча могут таких дров наломать!.. А вообще, наверное, местные жители частенько выбираются сюда подышать воздухом... Стоило нам подъехать, как тут сразу нарисовались какие-то пацаны, грибники и прочий праздношатающийся народ... Любят наши люди по лесам шастать!
Таким заключением Стас закончил свою речь, и трудно было понять - с одобрением он относится к такой человеческой слабости или все-таки усматривает в ней покушение на некий злой умысел. Видимо, Гуров выбрал второе, потому что сказал в ответ:
- Так-то оно так, но ночью тут хоть глаз коли! Особенно сейчас, в новолуние. Ты можешь себе представить сексуального маньяка, который в холодном темном лесу караулит одиноких путниц, которых там нет? Я не могу. Для этого не маньяком нужно быть, а полным дебилом. Одно из двух - или эта женщина жила где-то тут неподалеку и в эту ночь вынужденно пряталась от кого-то в лесу, или ее специально привезли сюда, заманили под каким-то предлогом на поляну и... Одним словом, нам позарез нужно узнать имя убитой. Будем надеяться, что у нее есть родственники и они ее быстро хватятся.
- Иначе говоря, мне удалось тебя убедить, что это та самая женщина - с площади Маяковского? - спросил Крячко.
- Пока тебе удалось меня убедить, что дело здесь нечисто и кто-то сильно горит желанием свалить свои грешки на "сезонного убийцу", - сказал Гуров. - Должен признаться, это задевает меня за живое. Этого достаточно.
Глава 4
- Итак, что же получается? В министерстве меня попросили помочь следственной группе разобраться с так называемым "сезонным убийцей", юмористически прищурив глаз, произнес генерал Орлов. - Я из лучших побуждений бросаю в прорыв одного из своих лучших кадров, а он еще больше запутывает дело! А теперь вдобавок выясняется, что я должен отрядить на поиски убийцы и полковника Гурова тоже! А почему только его? Может, всем главком включимся в это дело? - Он посмотрел на сидящих перед ним оперативников все с тем же насмешливым прищуром, но чувствовалось, что терпение генерала на исходе и он уже готов взорваться.
Разговор происходил в большом кабинете генерала. Кроме них троих, никого больше не было. Орлов был одет в парадный мундир - собирался в министерство с докладом. Он торопился и оттого нервничал еще больше.
- Послушай, Петр Николаевич! - делая простодушное лицо, проговорил Крячко. - Тут ведь не о маньяке речь идет. Тут подоплека! Мы ж тебе все объяснили... А если это та самая женщина, которая встречи с Левой искала?
Орлов уничтожающе посмотрел на него и махнул рукой:
- Иди ты! Подоплека! Никогда ничего подобного не слышал! - сказал он. А хоть бы и подоплека? Это твое задание - вот и копайся! Гуров-то тут при чем?
Гуров, до сих пор равнодушно рисовавший пальцем на полированной поверхности стола какие-то невидимые фигуры, вдруг поднял глаза и пристально посмотрел на генерала.
- Понимаешь, Петр Николаевич, я этого и сам не могу толком объяснить, серьезно сказал он. - Но почему-то мне кажется, что я здесь очень при чем... Ничего конкретного - просто интуиция подсказывает. И знаешь, что я тебе скажу? Мне в это дело все равно придется влезть, так лучше было бы, если бы это было оформлено официально.
- Ишь ты! - удивился генерал. - Теперь уж я окончательно запутался, кто у нас начальник! Ну, раз Гуров решения принимает, кого куда назначать...
- Да ты, Петр, начальник, ты! - сказал Гуров. - А я, считай, тебе рапорт подаю. Необходимо мне с этим делом разобраться. А то совесть у меня не успокоится, понимаешь?
Орлов пренебрежительно махнул рукой.
- У тебя, Лева, все не как у людей - седина в бороду, а совесть в ребро! - с неудовольствием сказал он. - Я тебе тут кое-что другое поручить хотел, но раз ты так настаиваешь... В общем, сутки вам даю. Если представите что-то убедительное по этому убийству - тогда флаг вам в руки. А если опять про интуицию заливать начнете...
- Должны представить! - деловито заявил Крячко. - Сегодня многое прояснится - вскрытие, экспертиза... Опять же родственники о пропаже наверняка заявят. Мы представим!
- Ну-ну! - неопределенно буркнул Орлов и поднялся, давая понять, что аудиенция окончена.
Вернувшись в свой кабинет, Крячко первым делом спросил:
- Ты на самом деле себя виноватым чувствуешь? Ну, перед ней - перед убитой? Так ты, это... не спеши волосы-то рвать! Может, это и не она вовсе тебя искала? Может, это совершенно посторонняя женщина?
- Может, и посторонняя, - сказал Гуров. - А виноватым чувствую. А почему - и сам не знаю. Ведь ничего особенного не сделал, а душа не на месте. Если бы в тот вечер я не заважничал, может, эта женщина до сих пор жива была бы... Вот эта мысль мне никак покоя не дает, Стас! Всего-то нужно было человеку поверить, а меня и на это не хватило! Вот, кстати, ответ на вопрос о природе зла - оно в нас самих, Стас! И нужно постоянно следить, чтобы оно не вырвалось наружу...
У Крячко заметно испортилось настроение.
- И черт меня дернул! - пробормотал он под нос и тут же громогласно принялся убеждать Гурова: - И никакой твоей вины тут и в помине нет! Петр правильно сказал - седой ты уже человек, а такую чепуху сморозил! Ну, сам посуди, в чем ты виноват? С бабенкой той не встретился? Так ты и не обязан был. Мало ли какая провокация могла быть действительно? Я же вместо тебя пошел? А что она разговаривать не захотела, так это ее проблемы. Может, у нее на уме и правда какое-нибудь коварство было? И духи эти... В Москве, по статистике, сколько женщин? А сколько из них этот запах предпочитают? Тысяч сто - не меньше!
Гуров поднял брови и улыбнулся.
- Ты же меня вчера только в обратном убеждал, Стас! - сказал он. Насчет предчувствия говорил...