На Кузнецова было страшно смотреть.
- Сколько их... - пролепетал полковник.
Возле горловины цистерны закипел настоящий водоворот. Или крысоворот? Называйте как хотите. С визгом и писком зверьки рвались внутрь. Я даже не предполагал, что моя выдумка окажется такой действенной.
Прошли томительные полчаса. Крысиное извержение, грозившее захлестнуть все вокруг, наконец иссякло. Кузнецов вытер взмокший лоб.
- Закрывайте, - с видимым облегчением приказал он.
Лязгнула массивная стальная крышка, заверещали ржавые толстые винты, и крысиная армия оказалась в плену.
Я глубоко вздохнул и выключил динамики. Терпеть не могу классическую музыку.
- Смотрите-ка, одна уцелела, - весело скаля зубы, Ерофей показал на улепетывающую крысу.
- Черт с ней, - благодушно ответил полковник. Победа моментально вернула ему душевное равновесие. Он с удовлетворением поглядел на цистерну, из которой долетал разноголосый вой. - И куда я их теперь дену? Какие на этот счет последуют указания, товарищ генерал?
Я пожал плечами.
- Удивляюсь вам, полковник. Можно подумать, что вы сами не в состоянии принять решение. Этак кое-кто решит, что вы не соответствуете должности. - Нужно же отомстить ему за доносы. Пусть поволнуется.
Кузнецов слегка побледнел.
- Я распоряжусь.
- Конечно. Я свою задачу выполнил, база избавлена от диверсантов.
- Ясно. Но разрешите спросить: как вам удалось заманить их в эту банку?
- Я применил сразу два приема. Первый - классические образцы. Вспомните крысолова из Гаммельна. Конечно, не обошлось без доли везения. Тяга к прекрасному у этих крыс оказалась настолько велика, что они клюнули на первую же предложенную мелодию. А второй... Я вспомнил, что говорил мой разведчик. Это банда крыс-амазонок. Я рискнул поверить в это.
- И что?
- Опять-таки, помогло знание классической литературы. Жаль, полковник, что вам в академии кроме Строевого Устава никаких других книг иметь не позволяли. Как Тезею удалось справиться с непобедимыми дотоле амазонками?
- Как? - Кузнецов смотрел на меня собачьими глазами.
- Очень просто. Тезей женил их.
- И что?
- На запись флейтовых мелодий я наложил вопли крысаков-самцов во время брачных игр.
- О-о...
- Подготовьте "Вихрь" к пробному полету, - приказал я.
- Вы настолько уверены? - не сдавался полковник.
- Да. Я готов сам встать в конце взлетной полосы.
Когда голова Главного Маршала вынырнула из рамки голо, у меня вырвался невольный возглас удивления. Голо?.. Ох, проговорился-таки. Ведь не даром все время опасался, что разболтаю какую-нибудь важную государственную тайну. Как раньше просто было писать подобные мемуары. Написал "Теоретик Космонавтики" - и все понятно. Кому положено - прочитает "Циолковский", кому не положено - увольте. Видишь "Главный Конструктор" сразу млеешь от сопричастности к Наивысшим Государственным Секретам. Только узкий круг Самых Посвященных усмехается, они-то знают, что Королева звали Сергеем Павловичем. Промелькнул "Первый Космонавт"... Ах, да... Я совсем забыл, что Гагарина не засекретили. Упущение, стоило.
Впрочем, я немного отвлекся. Голо... Кажется, голографию уже не считают военной тайной. Так вот, на базе всюду стояли голографические приемники. Очень удобно и крайне эффективно, хотя первое время оторопь берет при виде работающей установки. Ниоткуда возникает размытое голубоватое свечение слегка напоминающее растрепанный ватный ком.
В этом коме появляется коричневый зародыш, постепенно приобретающий форму человеческой головы. Голова медленно розовеет... И тебе начинает мерещиться, что здесь произошло жуткое преступление. Недаром первую установку прозвали Иоанном Крестителем. Чтобы научиться разговаривать с человеческой головой, свободно плавающей в воздухе, необходимо изрядное самообладание.
Впрочем, я снова отвлекся. Что меня поразило - пропали знаменитые кустистые брови. Зачем он их отклеил? Сразу много проиграл во внешности, стал каким-то заурядным. Я узнал его только по проницательным глазам, испытующе пронизывающим меня. Откуда я знаю Главного Маршала? Так ведь это именно он, замаскированный под генерал-лейтенанта, вербовал меня на работу.
- Как мне доложили, вы закончили очистку территории базы от чужеродных элементов и внедрившейся вражеской агентуры?
- Так точно, товарищ маршал.
- И первые полеты прошли благополучно.
- Так точно.
Он попытался нахмуриться, не получилось. Тогда спросил:
- Готовы ли вы к выполнению дальнейших заданий?
- Всегда готов! - звонко крикнул я.
- Дело в том, что не только наземная база пострадала от неприятельских диверсий. Тринадцатого, - он подчеркнул это число, - начали поступать тревожные сообщения с орбитальных баз. - Маршал многозначительно умолк. - Сейчас я раскрываю вам важнейшую военную тайну, за разглашение которой вы будете расстреляны без суда и следствия. Учтите, не спасут ни погоны, ни заслуги. Для обеспечения безопасности государства и поддержания на должном уровне боеспособности Ракетных Войск Стратегического Назначения, разумеется минимально достаточном, ни на йоту выше, мы были вынуждены приступить к реализации программы "Трезубец". Только сумасшедший или предатель может говорить о каком-то разоружении. Строительство общего дома, фундамент которого успешно заложил незабвенный Иосиф Виссарионович, идет стремительными темпами, но пока далеко от завершения. И требовать в такое время ослабления наших оборонных усилий было бы изменой Родине! Маршал патетически сверкнул глазами. - Мы не допустим ослабления нашего ядерного потенциала возмездия либо его технической устарелости. Именно для его совершенствования была разработана программа "Трезубец". На орбиту были выведены три боевые станции: "Сварог", "Перун" и "Хорс". Они вращаются на геостационарной орбите над жизненно важными центрами потенциального агрессора и несут на борту ракеты с термоядерными боеголовками. Если только они посмеют... Мы врага разобьем малой кровью, могучим ударом! - Он немного успокоился и продолжил: - Но, как вы понимаете, даже упоминать о них нельзя. Для всех это объекты Москва-997, -998, -999. Понимаете?