Что такое нулевой отсек, я полагаю, вы догадались сами. Та сердцевина, ради которой и строились станции системы "Трезубец". Как известно, баллистической ракете требуется около тридцати минут, чтобы долететь до цели. Не слишком большое время, но вполне достаточное, чтобы противник успел в ответ выпустить все имеющиеся у него в наличии ракеты. Зато с геостационарной орбиты, когда до земли километров триста... Никто и ахнуть не успеет. Спутник с боеголовкой хорош, спору нет, однако лишь в пределах заданной программы. Гибко перестраиваться и тонко реагировать он не умеет.
- Ну-с, как у нас дела? - с преувеличенной живостью спросил я, заходя в пультовую.
Фролов, непонятно как сумевший определить нас, выскочил словно чертик из коробочки с рапортом.
- За время дежурства происшествий не случилось!
Но мне послышалось легкое шевеление среди дежурных офицеров.
- В чем дело?! - набросился полковник на первую подвернувшуюся жертву.
- Не затыкайте им глотку, - остановил я не в меру разбушевавшегося командира станции. - Дайте сказать.
- При контрольной прозвонке объект номер сорок два дал нестандартный отклик, - не слишком вразумительно объяснил начальник смены.
Я, поджав губы, строго посмотрел на полковника.
- А вы уверяли меня, что здесь все в полном порядке. Вы отдаете себе отчет, что произойдет, если объект сорок два помимо нестандартного отклика даст нестандартное попадание?
- Представляю, - помертвевшими губами пролепетал полковник. Ему, похоже, уже мерещился военный трибунал, прокурор и все прочие.
- Ладно. Главное - вовремя обнаружить болезнь, не дать ей распространиться. Тогда можно будет обойтись не слишком сильными средствами. Ваше мнение, полковник Ерофей.
Домовой, усиленно вынюхивавший что-то, чихнул и сказал:
- Я чувствую здесь нечисть.
- Откуда?! - взвился Фролов.
Действительно, как в задраенную наглухо пультовую могли проникнуть посторонние?
- Система вентиляции общая со станцией? - прищурившись, спросил Ерофей.
- Да.
- Отлично, - сказал я, хотя ничего отличного в этом не было. - До окончания расследования изолировать отсек от станции полностью. Дежурный смене - вскрыть НЗ. Перекрыть воздуховоды, снабжение - из аварийных баллонов. Перед первым постом расстреливать всех незнакомых, не опрашивая! Перед вторым - расстреливать вообще любого! Пусть это будет даже командир станции. - Фролов побагровел. - Связь с центральным постом постоянная и двусторонняя. Это положение сохраняется вплоть до моего особого распоряжения, переданного из центрального поста в присутствии полковника Фролова.
- Ясно, - ответил начальник смены.
- Зибелла, осмотреть объект сорок два! Смене произвести проверку остальных объектов.
Проверка ко всеобщему облегчению, не дала никаких результатов. Воистину, нет новостей - хорошая новость. Зато на экране, куда велась передача с камеры, укрепленной на спине Зибеллы, мы увидели нечто потрясающее. Пороховой заряд двигателя объекта был изгрызен. Мы отчетливо различили следы маленьких треугольных зубов.
- Вот это да, - охнул Фролов.
- Невозможно, - откликнулся начальник смены.
- Тем не менее, это есть, - мрачно сказал я.
- Крысы, - уверенно подтвердил домовой. - Это специальность Зибеллы.
Я вопросительно поглядел на командира станции. Тот побледнел.
- Откуда я знаю? Это невозможно, но я вижу это собственными глазами. Крысы на "Хорсе"? Да что их, в макаронах сюда завезли, что ли?
Изображение на экране заметалось, запрыгало, перекосилось, а потом вовсе пропало.
- Что там?! - вскрикнул я.
Вместо ответа Ерофей нырнул головой вперед в приоткрытый технический люк. Из стартовой кассеты донеслись возня, яростный писк. Спустя непродолжительное время из люка появились несравненные лапти полковника Ерофея. Чуть запыхавшийся домовой вылез, волоча за хвост визжащего и брыкающегося Зибеллу. В зубах горностай держал здоровенную дохлую крысу. Я брезгливо взял ее за кончик хвоста и покачал как маятник.
- А вот и вещественное доказательство.
На Фролова было жалко смотреть.
- Что же это? - бормотал он. - Как проверяли грузы? Как же инструкции?
- Вне земли, полковник, - наставительно заметил я, - есть многое, что и не снилось нашим составителям инструкций.
Ерофей пристально осмотрел крысу, даже обнюхал и буркнул:
- Идем отсюда. Здесь все не так просто, как кажется.
Мы торопливо покинули нулевой отсек. Позади с лязгом закрывались многотонные двери, щелкали замки. Мой приказ исполнялся точно, беспрекословно и в срок.
В центральном посту нас встретила настоящая паника. Офицеры метались, размахивали руками, галдели наперебой, совершенно бестолково суетились.
Я схватил пробегавшего мимо прапорщика за воротник.
- В чем дело?
- Отказ! Полный отказ!
- Чего?
- Всего!
Кусок рванулся посильнее, освободился и пропал, оставив нас гадать, что же стряслось. Из клокочущего водоворота вынырнул главный инженер станции. Он был встрепан и мокр. Фролов тигром бросился к нему.
- Майор, доложите остановку.
Тот повел безумными глазами и почему-то шепотом сказал:
- Полный отказ всех систем связи. Какая-то дрянь перегрызла все световоды.
- Перегрызла? Как?
- Зубами, - наглядно показал майор. - Я бросил всех людей на протяжку новых линий.
- Вы что, крыс специально подкармливаете? - невесело пошутил я, обращаясь к командиру станции.
Фролов не принял шутки, а лишь жалко скривился.
- Это не крысы, - вмешался вдруг Ерофей.
- Кого тогда приволок Зибелла?!
Горностай тут же принялся расписывать, какой ожесточенной была драка, но Ерофей цыкнул на него.
- Повторяю: это не крысы. Та падаль, которую он притащил, мертва уже по крайней мере неделю. Понюхай сам.
Оказалось, что домовой захватил крысу с собой. Мне пришлось понюхать. Зибелла возразил, что для покойника крыса слишком сильно кусалась, но Ерофей стоял на своем: