- Не через дверь... - согласилась тетя Каля.
- Выходит, все-таки через окно!
- Выходит, так... - Калерия Ивановна вынуждена была согласиться скорее с убежденным тоном милиционера, чем с его аргументами.
Подполковник представил, как его новая знакомая с ее убедительными габаритами вылезала через окно из кабинета нотариуса, и эта картина невольно показалась ему невероятной. Но он тут же вспомнил, как ловко она только что взбиралась на стол, чтобы протереть видавшую виды люстру, и подумал, что эта женщина способна еще и не на такие подвиги.
Он посмотрел на нее со все возрастающим восхищением и проговорил, ни к кому в особенности не обращаясь:
- Нет, но какая женщина!
После этого он только по-отечески пожурил Калерию Ивановну за то, что та не сообщила ничего в правоохранительные органы, которые безуспешно разыскивали ее все это время как ценнейшего свидетеля по делу об убийстве злосчастного нотариуса Штокенвассера.
Тетя Каля очень засмущалась и смогла сказать в свое оправдание только то, что была сильно напугана и не решилась появиться, но если бы она могла знать, какой удивительный мужчина встретит ее здесь, она непременно устремилась бы в милицию прямо из окна нотариальной конторы...
Подполковник, со своей стороны, с трудом мог поверить, что такая женщина действительно могла быть чем-то или кем-то сильно напугана, но не хотел обидеть ее своим недоверием и посчитал, что свидетельница дала ему совершенно исчерпывающие и вполне искренние показания.
- Подпиши Калерии Ивановне пропуск. Ананасов! - распорядился подполковник и напоследок попросил Калерию Ивановну сообщить ему, если она вдруг захочет куда-то уехать.
Тетя Каля пообещала ему, что непременно сообщит, хотя ей эта просьба показалась абсолютно личной и не имеющей никакого отношения к интересам следствия.
***
Алена Мухина рвала и метала. При взгляде на себя в зеркало ей хотелось выть от тоски и злости.
Еще бы: вид в зеркале был ужасный. Синяк под глазом малость зажил, и был теперь не лилового, а желтого цвета с синим отливом. Шишку на лбу можно было прикрыть волосами, ссадины и царапины на коленке запудрить и носить пока брюки, но что может погасить дикий блеск в глазах и злобу, написанную на лице?
- Ты должна успокоиться, - поучала ее бабушка, - ни одно дело нельзя делать в таком нервном состоянии как у тебя, а особенно - такое важное дело, как наше. Ты пойми, ведь сейчас решается вся жизнь нашей семьи, ведь по прошествии этих трех дней станет ясно, будем ли мы богаты и независимы, либо же будем влачить жалкое существование на гроши, которые оставил твоей матери ее муж по новому завещанию. Поэтому я призываю тебя, внучка, отбросить все посторонние мысли и сосредоточиться на главном. Время уходит.
Но Алена не могла успокоиться. Ведь это ее избили, выбросили из машины, а самое главное выставили полной дурой, так что братец, этот недоделанный придурок, имел полное право над ней издеваться. Что он и делал. Но это бы еще ладно, у Алены всегда найдется способ заткнуть ему рот, но было очень противно сознавать, что братец прав. Ведь все, что с ней случилось, было подстроено специально. Этот самый Леонид, кем он там приходится той тетке, которой отчим Алены Анатолий Евгеньевич Сомов оставил наследство, этот самый негодяй все устроил нарочно, он нарочно делал вид, что без ума от Алены, а потом нарочно устроил встречу со своей женой. То есть конечно она ему не жена, просто ему захотелось Алену унизить и дать понять, что ее игра раскрыта! А она-то считала его полным идиотом!
- В этом твоя беда, - говорила бабушка, - ты слишком самонадеянна, считаешь всех мужчин глупее себя, да и женщин, впрочем, тоже. Допускаю, что для меня ты делаешь исключение, но все же так нельзя. Твое самомнение может очень тебя подвести, как и случилось. Но не расстраивайся так, синяки заживут. И ты только подумай, когда мы будем богаты и независимы, мы вместе посмеемся над этим эпизодом! Тебе незачем помнить об этих людях, они тут вообще замешались случайно.
- Вот ты все время говоришь - когда мы будем богаты, тогда мы сделаем то-то и то-то, - медленно заговорила Алена, не отрывая глаз от зеркала, она пыталась замазать гримом ужасные синяки, а у тебя есть уже четкое представление о том, что мы будем делать, если все сорвется?
Ольга Никитична поглядела на внучку в упор и не отвела глаз.
- Что ж, я не могу отмести и этот вариант, вздохнула она, - но пока еще в наших силах этого не допустить. Если все-таки это случится - тогда и будем думать всей семьей, что делать.
"Ну уж нет, - подумала Алена, усиленно работая кисточкой, - уж если все сорвется, то только вы меня и видели. Торчать тут, жить на гроши, видеть перед глазами идиота Кирюшу и мать, которая интересуется только собственной внешностью и безуспешно пытается вернуть убегающую молодость, слушать бабушкины нравоучения... - нет, благодарю покорно! Если ничего не выгорит с наследством - я предпочитаю пробиваться в жизни самостоятельно!"
Очевидно, эти мысли отразились у нее на лице, либо же Ольга Никитична была хорошей физиономисткой, но она поджала губы и отвернулась, догадавшись обо всем.
Открылась дверь, и в комнату вошел Кирилл.
При виде Алены он насмешливо хмыкнул, ее же буквально перекосило от ненависти.
- Вот что, дети, слушайте-ка меня, - строго начала бабушка, - вы наломали много дров, не знаю уж, как теперь все поправить. Ну скажи, пожалуйста, Кирилл, для чего тебе понадобилось убивать несчастную немолодую женщину? Да еще и нанял какого-то недоумка, который их перепутал!
- Я же не знал, что она поменяется с посторонней теткой! - вспылил внук.
- А надо было знать! - наставительно сказала бабушка. - Если уж решился на такое, нужно было все заранее продумать и предусмотреть. И не поручать важное дело малознакомому человеку! Он не справился с порученным заданием, и тебе пришлось идти дальше, нанимать его для второго убийства. То есть замысел-то был, может быть, и неплох, но видишь, как получилось: ваш киллер нотариуса-то убил, но завещания вам не отдал. И еще неизвестно, как и когда оно выплывет, это завещание!
- Ну и что теперь делать? - угрюмо спросил Кирилл. - Научи, раз уж ты такая умная!
- Не груби бабушке! - тотчас встряла Алена.
- Не нужно никакого насилия, - спокойно сказала старуха, - то есть почти никакого. Убийство, знаешь ли, милый мальчик, - это уголовно наказуемое деяние. И срок за него дают очень большой.
Тебе охота провести полжизни на зоне? Знаю, что неохота. Тогда слушайся меня. Эту тетку нужно заставить добровольно отказаться от наследства. То есть нужно заставить ее подписать официальную бумагу, что ей ничего не надо, и отправить домой.
- И как ты это себе представляешь? - завелся Кирилл. - Мы пойдем к ней и примемся уговаривать? Куда она нас пошлет после этого?
- Ее нужно похитить, - спокойно ответила старуха, - похитить и отвезти в Комарове. И там убедить подписать бумагу.
- Думаешь, это так легко будет сделать? - усомнилась Алена. - Видишь ли, я ее видела, эту тетку.
Такая просто так не сдастся.
- Не спорю, - согласилась бабушка, - но Кирилл найдет убедительные аргументы. Припугнуть, не давать ни есть ни пить, кажется, там в подвале есть крысы...
- Я сам их боюсь! - вскрикнул внук. - Ни за что не пойду в подвал!
- Пойдешь! - в голосе старухи прозвучал металл. - Пойдешь как миленький, и если нужно руками будешь их ловить! Все, приступайте, время не ждет. Алена, возьми машину отчима, потому что твой фольксваген им слишком хорошо известен.
Алена надела темно-рыжий парик и темные очки, под которыми синяки не были заметны. Кириллу же дали парик соломенного цвета, отчего он сразу же стал похож на Иванушку-дурачка.
Решили ехать прямо сейчас к дому, где жила противная тетка, и караулить ее там.
***
Когда Лола вышла из ванной, чистая и умиротворенная, ее встретил только Пу И, который грустно сидел в коридоре на пуфике. После медитации Лолин жизненный тонус повысился, все неприятное отошло на задний план, она чувствовала, что всех любит.