Инцидент разбирали не долго. Милиция, к счастью, приехать так и не успела. Машины удалось растащить и поставить у обочины. Травин, прижимая руку к сердцу, извинялся на все лады, предлагал деньги, дружбу, все что угодно, чтобы только замять конфликт. По ходу дела он успел рассказать трогательную историю о том, как у него только что украли невесту и увезли на точно такой же машине в неизвестном направлении. Хотя в историю эту никто и не поверил, однако Травина простили и отпустили с миром – все-таки праздник у людей был. Хотя и подпорченный изрядно все тем же Травиным. Жених, которого подняли с капота, отряхнули и поставили на ноги, мужественно пожал протянутую тезкой в знак примирения руку. И только невеста грустно и задумчиво смотрела вслед уходящему дебоширу.
– Что теперь делать будем? – поинтересовался Борис, когда они вновь оказались в своей машине.
– Вот зараза, столько времени потеряли, – сквозь зубы процедил усевшийся напротив него Андрей. – Не знаю, как быть. Искать, наверное, теперь уже бессмысленно.
– Может, все же попробуем, а? – тихонько напомнила о себе Вера, но Травин ее, кажется, даже не услышал.
В этот момент в стекло водителя кто-то сильно постучал.
– Что там еще? – зло крикнул Андрей. – Неужто милиция наконец-то пожаловала?
– Тут тетка какая-то грязная. Побирушка, наверное, – отрапортовал шофер, счастливый оттого, что его не отправили в тюрьму в компании с этими сумасшедшими.
– Дай ей десятку, а то ведь не отстанет, – посоветовал Борис.
– Она думает, у нас праздник, – вдруг горько заметил Андрей, о чем-то напряженно размышлявший.
Вера и Борис лишь сочувственно переглянулись. Да, плохо было дело. Но едва водитель приоткрыл окно, чтобы просунуть в него купюру, как послышался знакомый насмешливый голос:
– И что у вас тут за свадьба без невесты?
Травин подпрыгнул так, что едва не пробил головой потолок лимузина.
– Лайма! – заорал он, выскакивая из машины.
Вслед за ним на волю выбрались Вера и Борис. Вера тут же заплакала.
Перед ними стояло странное существо. Оно, конечно, напоминало Лайму Скалбе, но лишь отдаленно. Прическа, на которую было потрачено столько времени и сил, растрепалась и скособочилась. На обрывках сетки над ушами висели цветочки. Лицо и руки измазаны, а платье, прелестное свадебное платье, было вдрызг разодрано и по цвету больше всего напоминало камуфляжную форму десантника, только что прибывшего из зоны боевых действий.
Когда Лайма пришла в себя, то первое, что она услышала, – громкие мужские голоса. Два человека о чем-то спорили, причем оба голоса были ей незнакомы. Не открывая глаз, чтобы не выдать себя, Лайма попыталась определить, где она находится. Это оказалось несложно – вне всякого сомнения, она находилась в салоне машины, которая куда-то двигалась. Сиденье было очень удобным и пахло кожей – значит, авто ее похитителей из дорогих и комфортабельных.
«Усыпили, – соображала она лихорадочно, – а теперь везут в неизвестном направлении. Куда, зачем? Неужели им опять понадобилась группа «У»? Мерзавцы, у меня вообще-то свадьба через час! И куда они дели Корнеева?»
Вспомнив о свадьбе и о том, что с минуты на минуту в ее квартиру явится Андрей, Лайма едва сдержалась, чтобы не вскочить. Справившись с нахлынувшими эмоциями, она тихонько приоткрыла глаза и пошевелила конечностями. И сразу поняла, что не связана и наручников на ней нет. Сквозь ресницы она видела, что напротив сидит очкастый. Один качок рядом с ним, другой – за рулем. Корнеев где-то в глубине салона, видимо, тоже без сознания. Голова откинута назад, подбородок смотрит в потолок. Лайма услышала встревоженный голос очкастого:
– Женщина в порядке? Когда она, наконец, очнется? Смотрите, ведь бледная вся и дышит тяжело!
Качок резко оборвал его:
– Я же сказал, не волнуйтесь. С ней все будет хорошо. Это абсолютно безвредное вещество, выключает совсем ненадолго. Ощущения потом абсолютно нормальные, я на себе испытывал. Парень тоже скоро очухается.
Услышав, что она была в отключке не так уж и долго, Лайма приободрилась. Может быть, еще не поздно и она успеет выбраться отсюда и добраться до дома, пока Андрей не приехал. А иначе… Про «иначе» она даже думать не хотела. Как объяснить Травину все эти истории с ее второй, тайной жизнью сотрудницы спецслужб, она не представляла.
Итак, задачей номер один становилось немедленное освобождение из плена.
По-прежнему не открывая глаз, Лайма старалась сквозь ресницы осмотреть грядущее поле битвы. В том, что будет битва, она не сомневалась. Салон машины был огромен, в таких Лайме раньше ездить не приходилось. Именно в этот момент Корнеев застонал и сел прямо. Начал тереть руками глаза. Попытался привстать, но потом снова упал на свое место и возмущенно воскликнул, обращаясь к очкастому:
– Вы меня усыпили, как морскую свинку!
– А вы меня ударили, – парировал тот, не оборачиваясь.
– Вы и Лайму усыпили! – продолжал бушевать Корнеев. Впрочем, бушевать – сильно сказано. Судя по голосу, ему было здорово не по себе. – Это незаконно!
– Не стоит все драматизировать. У меня ведь был приказ – доставить. Я и доставляю. Дело очень срочное и крайне важное.
– Но не такими же методами! – возразил Евгений. – Есть в этом катафалке вода? Во рту пересохло, говорить невозможно.
Ему протянули пластиковую бутылку, и Корнеев жадно выпил ее всю. И снова принялся возмущаться:
– Ну, дали бы людям спокойно пожениться.
– Поверьте, не получилось бы спокойно. Сначала свадьба, потом медовый месяц, потом беременность. Знаем мы эти штучки. А дело не ждет.
– Ну, объяснить хотя бы надо было, – гнул свое Корнеев.
– Вы знаете госпожу Скалбе даже лучше меня, – усмехнулся очкастый. – Она бы уперлась, и никакие силы природы ее бы с места не сдвинули. Вы же сами мне сказали, что она, скорее всего, пошлет нас куда подальше.
– Вас, – уточнил пунктуальный Корнеев. – Но все равно надо было сначала поговорить. Вы обещали.
– Вижу, вы моим обещаниям не поверили, раз решили забежать вперед и предупредить.
– Лайма – мой боевой друг. А друзей не предают.
– Поэтому вас пришлось тоже временно нейтрализовать.
– А Лайму вы нейтрализовали по полной, – сказал Корнеев и насмешливо добавил: – По-моему, вы ее боитесь.
– Только пень не боится женщин с железным характером, – отрезал очкастый.
– Помешать женщине выйти замуж – все равно, что отменить Новый год, – гнул свое Корнеев.
– У меня ответственное задание, а вы тут со своими сантиментами, – вдруг разозлился его собеседник. – Если я так сделал, значит, надо. Скоро сами поймете. Все, закончили обсуждение, едем на инструктаж.
– Вы уверены, что инструктаж нельзя отложить на завтра? – полюбопытствовал Евгений. – Сыграли бы свадьбу, и счастливая новобрачная, полная сил и энергии, добровольно поехала бы на этот жизненно важный инструктаж. Гораздо меньше было бы проблем. Кстати, я почему-то думаю, что проблемы еще будут.
– Не поехала бы. Замужняя женщина с перспективами роскошной семейной жизни – труп для контрразведки.
– В каком смысле труп? – напряженно спросил Евгений.
– В переносном. В смысле – не боец. Короче, сегодня и только сегодня. Завтра уже вылет на задание.
– А свадьба? – не мог угомониться обычно немногословный Корнеев.
– Как сказал товарищ Шурик в одной популярной комедии: «Свадьбы – не будет!» Во всяком случае, пока не состоится инструктаж.
– Но жених, гости… Как быть с ними? Ее же начнут искать, звонить в милицию!
– Мы приняли ряд мер. В этом деле затронуты важнейшие государственные интересы, причем не только нашей страны, так что – не беспокойтесь. Во дворце бракосочетаний предупредят, что мероприятие переносится. С женихом поговорим, объясним, успокоим. Все будет в порядке. Если бы не срочность! Думаете, мне это приятно? Действительно – что делать, если бы Скалбе вдруг уперлась? В общем-то ее можно понять, ситуация несколько необычная. Любая женщина возмутилась бы, но… Лайма ведь не любая женщина, она ценная оперативная единица. Ситуация возникла внезапно, поверьте. Отсюда спешка.