Пентхауз отеля, громко и претенциозно названного в честь Координатора, занимал весь верхний этаж и напоминал шляпу, нахлобученную на стоэтажный атриум[18]. Сейчас он весь состоял из одной огромной комнаты – перегородки еще не успели установить. Недостроенное здание отеля, близкое к завершению, сооружалось по проекту бригады архитекторов, которые прибыли сюда из Лиги Свободных Миров, и находилось под надзором их же строительных экспертов. Ходили слухи – которые, насколько знал высокий рыжеволосый человек, были правдивы, – что большую часть денег внес консорциум инвесторов из Федерального Содружества.
Позволить врагам поднимать экономику Империи Драконис, вкладывая в это собственные деньги, являлось еще одним аспектом далеко идущих планов и реформ Теодора Куриты, и Нинью полностью одобрял его замыслы.
Однако сейчас его больше всего беспокоил приказ, который содержался в последнем послании приемного отца, удерживающий его здесь, на вершине небоскреба, вместо того чтобы, как того требовала кровь воина, быть там, внизу, ожидая вместе с отрядом из пятидесяти десантников, когда Девятый полк «Призраков» пробьет оборону и проложит им путь в крепость врага.
Послание имело форму хайку[19]:
Значение послания было предельно ясным – место Нинью там, где он сможет наблюдать за битвой с надлежащей дистанции, а не во главе отряда воинов с мечом в руках. Нинью мог бы сослаться на то, что и он, и Улыбающийся лично сопровождали отряд ОДОНа, которому поручили убить бывшего Координатора. А ведь Такай был правителем Империи Драконис, не говоря уже о том, что он являлся давним другом Субхаша Индрахара. Координатор также считался, несмотря на возраст, грозным соперником, настолько опасным, что смог убить несколько отборных воинов из Службы национальной безопасности. Дядюшка Чэнди – просто толстый дурак, носящий имя Куриты. Ситуации явно выглядели несопоставимыми.
Размышления не удовлетворили Нинью. Он приблизился к битве настолько близко, насколько позволяли запутанные коммуникации, установленные в незавершенном пентхаузе, выбирая наиболее благоприятный момент, чтобы ввести в бой собственную команду и затем наблюдать отсюда за ее действиями. Нинью пообещал себе, что, если дело обернется не так, как планировалось, он лично вмешается в схватку. Разумеется, только затем, чтобы убедиться в одном – работа сделана должным образом.
Ворон быстро неслась вниз по боковой улочке, словно испуганная перепелка. В этих городских трущобах дома лепились близко друг к другу: сияющий роскошными витринами главный проспект Далтона был достаточно широк, чтобы легкий отряд роботов смог развернуться в V-образный порядок, не толпясь и не мешая друг другу, как это и сделал головной отряд «Призраков», но многочисленные прилегающие к нему улочки оказались ненамного шире, чем тропинки. Футлярами, прикрывающими два вмонтированных в правую руку лазера «Цереры», Ворон задевала за кирпичи домов, мимо которых проходила, оставляя за собой шлейф из искр. Она была настоящей «Кабальерос», прирожденной водительницей робота.
Однако в искусстве меткой стрельбы Ворон не достигла особых высот, но и не считалась последней. Она была уверена, что припечатала огромного «Мастера», по крайней мере, одной ракетой: засада легких роботов роты «Бронко», спрятавшаяся ниже по Далтону, вызвала ракетный удар по роботу, что подтверждало ее попадание.
В конце улочки Ворон чуть не столкнулась с одиночным легким роботом «Призраков». Не успела она спрятаться среди домов, как увидела на экране кругового обзора появившуюся позади себя «Саранчу», водитель которой не столь хорошо владел машиной, как Ворон. Крошечный разведывательный робот выпустил заряд зря. Он попал в угол дома, уже достаточно пострадавший от лазеров и ракет. Водитель «Саранчи» моментально понял свою ошибку и бросился вдогонку за неприятелем, словно злобная птица, паля из лазеров по убегающей «Церере».
Ворон почувствовала жар в кабине, когда средний лазер «Саранчи» раскроил заднюю броню ее машины. Сзади «Церера» имела слабый панцирь. Теперь на него вообще нельзя было полагаться.
Выискивая улочку, куда она могла бы свернуть, чтобы не столкнуться с роботом «Призраков», который находился впереди нее, Ворон поддала ногой машины огромную кучу мусора, разлетевшуюся в воздухе. В поднявшемся вихре она одним прыжком, на ходу увернувшись от стрелявшей «Саранчи», достигла конца улочки и быстро развернулась к ней лицом. Стальные ноги пронзительно взвизгнули по асфальту, когда Ворон совершала этот рискованный пируэт, но машина удержалась в вертикальном положении.
Почти в тот же миг запела предупреждающая трель в нейрошлеме «Кабальерос» и загорелся огонек на панели управления «Цереры». В двухстах метрах к западу на улицу выкатились две «Крошки», готовясь перепрыгнуть через четырехэтажное здание. Обе прицелились в «Цереру» лазерными системами. Вряд ли это была честная схватка, но уж так сложилась ситуация.
Развернувшись к ним лицом, Ворон дала короткий залп из обеих пушек по приближающимся роботам, в тот же момент включив гироскоп для быстрого поворота по часовой стрелке.
– «Авангард»! – заорала она. – Здесь Ворон. Я на улице Мицуи и угодила в заваруху.
Поперек улицы Мицуи возвышался гимнастический зал с застекленным входом и очень высоким первым этажом, потому что там располагался баскетбольный зал. Не забыв мысленно поблагодарить Кэсси и взвод разведчиков, которые тщательно изучили окрестности, хотя Гордо Бэйрд и не считал это необходимым, Ворон прямиком вломилась в фойе, осыпаемая дождем осколков.
«Церера» была не слишком высоким роботом и потому могла бы спуститься по главному коридору, даже не нагибаясь. Но Ворон, сидящая в кабине, инстинктивно заставила машину пригнуться. Вход позади разнесло оранжевым взрывом, когда в него угодил двойной залп дальнобойных ракет, посланный «Крошками» вслед беглянке в бессильном гневе.
– Мы прикроем тебя, гуерита[20], – раздался голос Мачо Альварадо. Ворон усмехнулась, представив, с каким ужасом легкие и средние роботы «Призраков» воспримут появление «Мастера» Мачо, громыхающего по направлению к ним вверх по Мицуи.
Сидя в укрытии, как лиса в норе, Ворон знала, что Змеи ни за что не пойдут следом за ней сейчас, когда она оказалась вне их поля зрения. Роботов редко использовали в центре города, когда вокруг высились тонны арматуры и громоздилась масса обломков. Она может попробовать выбраться, если захочет. Мощности лазеров «Цереры» более чем достаточно, чтобы разнести противоположную стену гимнастического зала и выйти на следующую улицу хоть сейчас.
Вместо этого она развернулась и посадила машину на корточки в темноте на случай, если один из легких роботов решит последовать за ней и полезет в гимнастический зал, чтобы избежать встречи с «Мастером». Ворон без труда овладела приемами ведения боя, которыми пользовались воины первого батальона: прыжки, засады, бег и стрельба. Это был излюбленный военный стиль «Кабальерос» и единственно правильный способ вести сражение на крохотной «Церере» с легкой броней. Но если кто-нибудь захочет встретиться с ней в открытом бою...
Шестидесятипятитонная масса «Катапульты» Дианы Васкез легонько качнулась вперед, когда ракеты, выпущенные с берега Ямато, разорвались на территории ХТЭ. Находись она там, куда угодили ракеты, взрыв разнес бы ее на мелкие кусочки. По многотонной броне «Катапульты» застучали комья земли и осколки, словно легкий осенний дождик.
Командир отряда «Призраков» неплохо соображал, если вычислил ее так быстро. Но роботы Семнадцатого полка умели быстро бегать. Так, «Охотница» «Кабальерос», нещадно громыхая, бросилась бежать в тот же миг, как выпустила смертоносные ракеты.
18
Крытый портик. Здесь имеется в виду просто недостроенный дом, состоящий из одного каркаса.