– Я просто не знаю, что сказать! Я не верю тому, что слышу!
– А я знаю, что сказать, и знаю, чему верить,– произнес Джошуа Харрис. – Имей в виду, им наплевать на все правила игры и на приличия. Барак сел на софу, обитую бархатом, и, наклонившись к кофейному столику, открыл портфель. Вынув две папки с бумагами, он положил их прямо перед собой и отодвинул портфель в сторону. Утреннее солнце светило в окна, выходящие в парк, наполняя комфортабельный номер отеля мягким желтовато-белым сиянием. Мунро Сент-Клер взял с серебряного подноса кофейник, налил себе чашечку кофе и сел напротив разведчика.
– Вы действительно не хотите кофе? – спросил он.
– Нет, благодарю. Я за это утро уже выпил несколько чашек. Кстати, я очень признателен, что вы прибыли сюда самолетом. Время нам дорого.
– Да, дорог каждый день,-подтвердил Сент-Клер. – Нельзя допустить, чтобы эти досье оставались в чьих-то руках слишком долго. В любую минуту может случиться непоправимое. Чем мы располагаем?
– У нас почти все, что нам нужно. Моими основными источниками информации были издатель Ченселора Энтони Морган и его литературный агент Джошуа Харрис.
– Они охотно согласились сотрудничать с вами?
– Добиться согласия было нетрудно. Я убедил их в том, что идет обычная проверка в связи с допуском Ченселора к секретным материалам.
– Проверка благонадежности? Чего ради? Варак раскрыл одну из папок;
– Незадолго до аварии Ченселор получил из правительственной типографии стенограмму заседаний Нюрнбергского трибунала. В то время он собирался начать работу над романом о судебных процессах над немецкими военными преступниками. Он считает, что судебные органы западных союзников плохо выполняли свои прямые обязанности и поэтому тысячи нацистских преступников непонятно каким образом смогли свободно эмигрировать во все страны света, переведя предварительно за границу огромные суммы денег.
– Он не прав. Такое действительно случалось, но не как правило, а только как исключение, – заметил Браво.
– Так это или нет, тем не менее некоторые из этих документов все еще остаются засекреченными. Правда, таких материалов Ченселор не получал, но он этого не знает. Я уверил издателя в том, что документы, которыми он располагает, секретные и что поэтому необходимо проверить его благонадежность. Ничего серьезного, обычная проверка. Кроме того, я убедил их в том, что являюсь поклонником таланта Ченселора и что мне просто приятно беседовать с людьми, которые знают его лично.
– Ну и что, он написал книгу о Нюрнберге?
– Он даже не начал ее писать.
– Интересно, почему?
– Прошлой осенью Ченселор попал в автомобильную катастрофу. Женщина, которая ехала вместе с ним, погибла. Согласно заключению врачей, если бы в течение еще десяти минут Ченселору не оказали помощь, он умер бы от внутреннего кровотечения и заражения крови. Потом целых пять месяцев он находился в больнице, где его собирали буквально по частям. Врачи полагают, что он сможет восстановить свое здоровье только на восемьдесят пять-девяносто процентов. Я имею в виду его физическое состояние.
– Кто была эта женщина? – тихо спросил Браво. Варак обратился к папке, лежавшей справа:
– Ее имя Кэтрин Лоуэлл Они были вместе около года и собирались пожениться. В тот день они направлялись к его родителям, живущим в северо-западной части Oенсильвании. Смерть Кэтрин Лоуэлл была страшным ударом для Ченселора. На долгое время им овладела депрессия. В какой-то степени он все еще находится в этом состоянии, по крайней мере, так говорят его издатель и агент.
– Морган и Харрис,-повторил Браво, будто внося для себя какую-то ясность.
– Да, они оба с нетерпением ждали его выздоровления, сначала от физических травм, потом от депрессии. Оба признаются, что в последние месяцы бывали такие моменты, когда они опасались, сможет ли Ченселор вообще взяться за перо.
– Ну, это обоснованные опасения. За все это время он ведь так ничего и не написал?
– Кажется, он возобновил работу. Сейчас Ченселор находится в Калифорнии, где выступает в качестве соавтора сценария по собственному же роману "Контрудар!". Правда, ничего выдающегося от него не ждут: у него нет опыта работы в кино.
– Тогда зачем его пригласили?
– По словам Харриса, студии нужно его имя. Кроме того, привлекая Ченселора к работе, студия получает преимущественное право на экранизацию его следующей книги. Составленный Харрисом контракт это предусматривает.
– Похоже, что, поскольку Ченселор сейчас не может работать над новой книгой, Харрис хочет его хоть чем-то занять.
– По мнению Харриса, в Пенсильвании все напоминает Ченселору о случившейся трагедии и мешает снова приступить к работе. Вот почему агент настоял, чтобы Ченселор отправился в Калифорнию.-Барак перевернул еще несколько страниц: – Вот это где. Харрис дословно сказал следующее: "Хочу, чтобы Питер ощутил вкус излишеств в стиле Гаргантюа". Ради этого он поселил его временно в Калифорнии, в Малибу.
– Ну и как, это помогает? – улыбнулся Браво.
– Какие-то сдвиги есть. Небольшие, но есть.– Оторвавшись от бумаги, Варак посмотрел па собеседника:– Однако именно этого мы и не можем допустить.
– Что вы хотите сказать?
– Для нас гораздо полезнее, если Ченселор останется в психическом отношении не совсем здоровым.– Показав жестом на обе папки, разведчик продолжал: – Все содержащиеся здесь материалы рисуют Ченселора как абсолютно нормального человека. Таким он был до катастрофы. Если в нем и замечалась какая– то агрессивность или крайности, то вся эта чрезмерная психическая энергия сублимировалась в творчество. В повседневной жизни она никак не проявлялась. Если он снова станет таким же нормальным, каким был, то, естественно, начнет осторожничать, будет отступать перед опасностями. А этого-то мы допустить не можем. Нам необходимо, чтобы он оставался неуравновешенным, чтобы все время пребывал в возбужденном состоянии. Сент-Клер молча потягивал свой кофе.
– Продолжайте, пожалуйста. Расскажите мне о его образе жизни.
– Собственно говоря, особенно рассказывать нечего. У него квартира в аристократическом районе, на 71-й улице. Он очень рано встает, еще до рассвета, и садится за работу. Машинкой не пользуется, пишет от руки на листах желтой бумаги, потом делает ксерокопии и отправляет их в машинописное агентство в Гринвич-Вилледж. Это, вероятно, нам пригодится: мы сможем перехватывать оригиналы и делать для себя копии.
– Ну а если он будет работать в своей Пенсильвании и отправлять рукопись с посыльным, что тогда?
– Тогда придется внедрить своего человека в машинописное агентство.
– Да, это, конечно, выход. Продолжайте.
– Собственно, ничего существенного у меня уже не осталось. У него есть любимый ресторан, где его знают. Он увлекается лыжами, играет в теннис. Но ни тем, ни другим он, вероятно, заниматься больше не сможет. Кроме Моргана и Харриса, его друзья, как правило, писатели и журналисты. Как ни странно, среди близких ему людей есть несколько юристов из Нью-Йорка и Вашингтона. Вот и все.– Варак закрыл лежавшую справа от него папку.-А сейчас я должен поставить перед вами один вопрос.
– Я слушаю.
– Мы все с вами обсудили, и теперь я знаю, как запрограммировать Ченселора. Но мне нужна ваша поддержка в одном очень важном вопросе. Я собираюсь предстать перед нашим писателем и качестве Лонгворта. Это надежное прикрытие. Подлинный Лонгворт в настоящее время скрывается на Гавайях. Мы похожи друг на друга, шрамы у нас одинаковые. Реальность существования Лонгворта всегда можно проверить по его личному делу, хранящемуся в картотеке ФБР. Однако чтобы действовать наверняка, нам необходимо подкинуть Ченселору еще одну приманку.