— Бога ради! Тогда все выглядело совсем иначе. Они были настолько потрясены, оказавшись в обществе знаменитости, что от тебя не требовалось никаких усилий, ты мог просто сидеть и упиваться сознанием важности собственной персоны.
— Чего я себе не позволял… Мне в самом деле очень понравились твои родители. Думаю, что и тебе мои понравятся.
— Понравлюсь ли я им — вот что меня волнует.
— Понравишься, я ни секунды не сомневаюсь в этом. — Питер привлек к себе Кэтрин. — Они полюбят тебя так же, как полюбил я. Господи, как же я тебя люблю!
— Все верно, Генезис. Правительственная типография сделала для Питера Ченселора ксерокопии всех материалов, имеющих какое-либо отношение к Нюрнбергу. Его издатель организовал перевозку этих документов к нему в Пенсильванию.
— Это совершенно не затрагивает наших интересов, Баннер. Венис и Кристофер разделяют эту точку зрения. Принято решение никаких шагов не предпринимать.
— Это ошибка. Он опять возвращается к нацистской тематике.
— Наши ошибки в политике по отношению к фашизму были совершены задолго до Нюрнберга. Между ними и Нюрнбергским процессом нет никакой связи. К 1945 году мы поняли многое из того, что до войны нам было неясно. Всем нам, включая вас.
— Кто знает…
— Мы знаем.
— А что думает об этом Браво?
— Браво сейчас здесь нет. Но даже если бы он был, его бы не поставили в известность.
— Почему?
— Мне не хочется называть причину. К вам это не имеет никакого отношения, поскольку то, что я имею в виду, произошло несколько лет назад, когда вы еще не были членом «Инвер Брасс».
— Думаю, вы совершаете ошибку, Генезис.
— А я считаю, что вы просто перевозбуждены. Вас бы никогда не вызвали, если бы на то не было оснований. Вы незаурядный человек, Баннер, и мы никогда не сомневались в этом.
— И все-таки это очень опасно.
По мере того как смеркалось, движение на главной автостраде Пенсильвании становилось все более интенсивным. Временами клочья тумана выползали прямо на нее, и тогда яркий свет фар несущихся навстречу машин мгновенно тускнел. Внезапно на шоссе обрушился ливень. Вода с такой силой хлестала по ветровому стеклу, что «дворники» оказались бессильны.
Ченселор остро ощущал, как с каждой минутой возрастало нервное напряжение. Проносящиеся мимо автомашины обдавали его «континенталь» тысячами брызг. Их водители словно почувствовали, что к западной части Пенсильвании приближаются сразу несколько ураганов, и порожденный опытом инстинкт заставлял их торопиться домой.
Включив центральную программу радиовещания, Питер услышал категоричный, требовательный голос диктора:
«Департамент дорог настоятельно рекомендует всем водителям воздерживаться от езды по автострадам района Джеймстаун-Уоррен. Если непогода застала вас на одном из маршрутов указанного района, немедленно направляйтесь к ближайшей станции обслуживания. Повторяем: получено подтверждение, что со стороны озера Эри надвигается ураган. Ветер достигает штормовой силы…»
— В четырех милях отсюда поворот, — сказал Питер, глядя сквозь ветровое стекло, — а в двухстах-трехстах ярдах от него ресторан. Заедем туда.
— Откуда ты знаешь?
— Мы только что проехали большой рекламный щит, который всегда служит мне ориентиром. От него до дома час езды.
Ченселора всю оставшуюся жизнь мучил вопрос: «Что же произошло в следующую минуту»?
Хлынувший проливной дождь будто толстым одеялом накрыл крутой холм и сбегавшую по нему дорогу, в одно мгновение оказавшуюся под водой. Мощные порывы ветра вздымали настоящие волны, и тогда тяжелые грузовики начинали раскачиваться, как маленькие лодочки в бурном море.
Внезапно в заднее стекло ударил сильный луч света. Отразившись в переднем зеркале, он на мгновение ослепил Питера. Перед глазами запрыгали белые пятна, такие яркие, что Ченселор перестал вообще что-либо воспринимать. Он больше не видел стекавших по стеклу потоков воды, не видел ничего, кроме нестерпимо яркого света.
В следующее мгновение слепящие фары приблизились вплотную. Огромный грузовик с прицепом, подбрасываемый стремительным потоком воды, начал обгонять машину Ченселора. Питер изо всех сил закричал сквозь закрытое боковое стекло, пытаясь привлечь внимание водителя. Но тот, по-видимому, совершенно обезумел. Казалось, он не отдавал себе отчета в том, что делает, и не замечал машины Ченселора, скрытой завесой дождя. А может, он был не в своем уме?
И тут случилось невероятное. Огромный грузовик вплотную приблизился к Ченселору и резко наподдал «континенталь». Раздался скрежет металла. Водитель стал постепенно оттеснять машину Питера с дороги к кювету. Он был либо пьян, либо совершенно потерял голову от страха перед ураганом. Какие-то мгновения Ченселор отчетливо видел его лицо. Сидя, как на нашесте, на своем высоком сиденье, водитель грузовика явно не замечал машины Питера. Он действительно не отдавал себе отчета в том, что делает в данную минуту.