— Кто ответствен за данный этап операции? — все еще с сомнением в голосе спросил Венис.
— Варак, — ответил Генезис. — Он же будет осуществлять контроль и за всей операцией в целом.
Присутствующие удовлетворенно кивнули.
— Есть еще вопросы? — спросил Генезис.
Последовало молчание — вопросов не было.
— Тогда голосуем, — предложил Генезис, вынимая из-под лежащей на столе папки маленький блокнот. Вырвав шесть листков бумаги, он передал пять из них по кругу: — Римская цифра «один» означает согласие, цифра «два» — несогласие. Как обычно, ровный счет означает, что мы проголосовали против.
Сделав пометки, члены «Инвер Брасс» сложили листки пополам и вернули их Генезису. Развернув каждый из них, председатель объявил:
— Господа, принято единогласно, — и, обернувшись к Баннеру, попросил: — Пожалуйста, пригласите мистера Варака.
Самый младший участник совещания встал и направился через всю комнату к выходу. Открыв дверь, он кивнул стоявшему в коридоре человеку и вернулся к столу.
Варак вошел в комнату для совещаний, тщательно прикрыв за собой дверь. Это был тот самый мужчина, который перед началом совещания, стоя в тени на балконе, руководил действиями охраны. Теперь он был уже без винтовки, но на шее у него все еще висела транзисторная рация, от которой к левому уху отходил тонкий провод.
Варак казался человеком неопределенного возраста, что-то между тридцатью пятью и сорока пятью годами. У физически развитых мужчин этих лет, ведущих активный образ жизни, всегда бывает трудно определить возраст. У него были коротко подстриженные, светлые волосы. Широкое, скуластое лицо свидетельствовало о его славянском происхождении. Несмотря на несколько суровую внешность, говорил Варак мягким голосом, с легким бостонским акцентом, хотя напевность его речи наводила на мысль, что он выходец из какой-то восточноевропейской страны.
— Решение принято? — спросил Варак.
— Да, — ответил Генезис, — притом положительное.
— У вас не было выбора, — заметил Варак.
— Вы составили план действий? — поинтересовался Браво. Наклонившись вперед, он равнодушно посмотрел на Варака.
— Да. Все произойдет через три недели, первого мая. Тело обнаружат только утром.
— Значит, известно об этом станет второго. Если вы допускаете, что кому-то из нас придется выступить с заявлением, — обратился к участникам совещания Генезис, — приготовьте его заранее. Некоторым из присутствующих лучше выехать из страны.
— Кажется, вы исходите из того, что о смерти объекта будет объявлено в обычном порядке, — заметил Варак. Интонация его мягкого голоса говорила о том, что он как раз уверен в обратном. — Если пустить дело на самотек, я не гарантирую, что все произойдет именно так, как вы предполагаете.
— Почему вы так думаете? — спросил Венис.
— Потому что на Пенсильвания-авеню, 1600 начнется паника. Эта шайка постарается выиграть время, чтобы попытаться завладеть досье. Ради них они не остановятся перед тем, чтобы положить покойника на лед и спрятать его в гардеробной комнате президента.
Сидящие за столом представили нарисованную воображением Варака картину и невольно заулыбались.
— В таком случае не пускайте дело на самотек, мистер Варак, — подвел итог обсуждению Генезис. — Досье должны завладеть мы.
— Прекрасно. Это все?
— Да. Благодарю вас. — Генезис кивком отпустил Варака, который быстро вышел.
Председатель встал со стула и взял в руки лист бумаги с зашифрованным текстом. Затем собрал со стола шесть маленьких, вырванных из блокнота листков, на каждом из которых была четко выписана римская цифра один.
— Совещание закончено, господа. Как всегда, каждый лично уничтожит свои бумаги. Если делались какие-либо записи, пожалуйста, уничтожьте и их.
Члены «Инвер Брасс» стали друг за другом подходить к камину. Самый первый снял со стены футляр со щипцами, потом аккуратно уронил лист бумаги на горящий уголь. За ним то же самое проделали и остальные. Стоявшие несколько в стороне Генезис и Браво оказались последними, кто совершил этот ритуал.