— Вы проверили мою личность? — спросил он Ченселора.
— Вы же знаете, что проверил, — ответил тот. — Я только что закончил телефонный разговор.
— Вы удовлетворены?
— Тем, что вы тот, за кого себя выдаете, тем, что у вас прекрасный послужной список и ваши способности отметил сам Гувер, тем, что вы действительно пять месяцев назад вышли в отставку. Все это подтвердилось.
— Я не говорил о том, что мне оказывал доверие сам Гувер…
— Это зафиксировано в вашем деле.
— Конечно, ведь я работал непосредственно на директора.
— Ваше последнее место службы Сан-Диего. Вы были офицером связи с Ла-Джоллой?
Лонгворт мрачно улыбнулся:
— В Вашингтоне я провел больше времени, чем в Сан-Диего или Ла-Джолле, но подтверждения этому в моем личном деле вы не найдете.
— Почему?
— Директор не хотел, чтобы об этом знали.
— А почему не хотел?
— Я уже говорил вам, что работал непосредственно на него. Был его личным офицером.
— И за что же вы отвечали?
— За досье. За его собственные секретные досье. Я выполнял функции курьера. Ла-Джолла — не просто местечко на Тихоокеанском побережье…
— Все это выглядит загадочным и совершенно непонятным.
Светловолосый мужчина остановился:
— Так оно будет и в дальнейшем. Всю остальную информацию вам придется искать в другом месте.
— Вы, однако, чересчур самонадеянны. Почему вы думаете, что я стану ее искать?
— Вам захочется понять, отчего это вдруг я вышел в отставку. Никто так и не уяснил, в чем дело, настолько все выглядело нелогично. Уйдя из ФБР, я получил минимальную пенсию без какой-либо надбавки. А останься я там, мог бы стать помощником, даже заместителем директора Бюро.
Лонгворт снова зашагал по пляжу. Несмотря на беспокоившую его боль в ноге, Питер старался не отставать.
— Ну, хорошо. Так почему же вы вышли в отставку? Почему вы нигде не работаете?
— Все дело в том, что я не выходил в отставку. Меня просто перевели в другое правительственное ведомство и дали при этом определенные гарантии. В настоящее время я нахожусь на службе в Госдепартаменте, но сведений об этом вы не найдете ни в каком личном деле. Направлен на работу за рубеж, в тихоокеанский регион, за шесть тысяч миль от Вашингтона… Если бы я остался в столице, меня бы наверняка убили.
— Ладно, подождите, — остановил его Ченселор. — Я, черт побери, уловил, к чему вы клоните, и меня уже тошнит от этих шпионских вывертов. Вы хотите сказать, что Джон Эдгар Гувер был убит. Это его вы имели в виду, когда говорили о «могущественном человеке».
— Вот теперь вы собрали из кусочков цельную картину, — подытожил бывший агент.
— Все довольно логично, но я в это не верю. Нелепость какая-то.
— Я не говорил, что у меня есть доказательства.
— Надеюсь, что у вас их нет, потому что вся эта история кажется просто абсурдной. Гувер был старым человеком, и у него болело сердце.
— Может быть, и так, а может быть, и нет. По-моему, никто никогда не видел его историю болезни. Результаты анализов, все медицинские заключения направлялись прямо к нему. Не позволялось делать никаких копий. Гувер имел возможность обеспечить строгое соблюдение этих правил. Вскрытия тоже не производили.
— Ему было за семьдесят, — недовольно покачал головой Питер. — У вас чертовски богатое воображение.
— А разве все ваши романы не плод воображения? Ведь когда вы начинаете работать над книгой, у вас лишь общая концепция, идея.
— Допустим, но я пишу только о том, что могло произойти, хотя бы теоретически. Для того чтобы получился роман, я описываю в нем события в своей основе реальные или такие, которые могли быть реальными.
— Если под реальностью вы имеете в виду факты, то несколько фактов у вас уже есть.
— Назовите их.
— Во-первых, я сам. В марте в контакт со мной вошла группа лиц. Никаких имен я вам не сообщу, скажу только, что это очень влиятельные люди, занимающие высшие посты в Госдепартаменте. Они сумели организовать мой перевод из ФБР в Госдепартамент. Гувер никогда бы ничего подобного не допустил. Даже я не знаю, как им это удалось. Их интересовала информация, собранная Гувером на тысячи лиц. Особые досье.
— Это были те самые люди, которые дали вам гарантии?
— Да, они. Я не совсем уверен, но мне кажется, что одного из них я знаю. Могу назвать вам его имя. — Лонгворт замолчал. Как и вчера, он колебался. Но несмотря на это, у него был вид человека, уверенного в том, что его дело не терпит отлагательств.