— «Инвер Брасс». Идет запись, — ответил голос с мягким бостонским акцентом, но ритм речи выдавал европейское происхождение говорящего.
— Говорит Браво. Соедините меня с Генезисом.
— Генезис в Англии, там уже глубокая ночь.
— Это не имеет значения. С ним можно связаться? Там, где он сейчас находится, есть спецсвязь?
— Да, если он еще в посольстве. Но возможно, он в Дорчестере. Тогда никаких гарантий против подслушивания.
— Дайте, пожалуйста, посольство.
На короткое время трубка замолчала: диспетчер подключался к линии посольства. Через три минуты раздался низкий голос, встревоженный и почтительный. Слышимость была такой, будто говоривший находился на соседней улице, а не за четыре тысячи миль от Парк-Фореста.
— Генезис слушает. Я уже собирался уходить. Что случилось?
— Все в порядке.
— Слава Богу!
— Защита провалилась. Я разъяснил членам ученого совета, разумеется конфиденциально, что диссертация — типичная радикальная чушь, что, одобрив ее, они станут посмешищем в университетских кругах. Они оказались весьма чувствительными к такого рода аргументам. Впрочем, чего можно ждать от посредственностей?
— Рад это слышать. — В Лондоне сделали паузу. — А как реагировал сам диссертант?
— Он убежден в своей правоте, а потому находится в смятенных чувствах. Впрочем, сдаваться он не намерен.
— Даже теперь?
— Да, но это уже не опасно. Идея написать роман явно запала ему в душу. Если понадобится, я помогу ему, сведу с нужными людьми. Однако, скорее всего, это не потребуется. У него богатое воображение, и, что еще важнее, он по-настоящему потрясен тем, что узнал, работая над диссертацией.
— Вы убеждены, что это наилучший выход?
— Безусловно. Иначе он бы продолжал исследование и стал искать новые, а вернее, раскапывать забытые факты. Я бы не хотел, чтобы он занялся этим в Кембридже или Беркли. Вероятно, и вы тоже.
— Конечно нет. К тому же если он напишет роман, то вряд ли кто-нибудь заинтересуется им, а тем более захочет его издать. Думаю, мы могли бы позаботиться об этом.
— Я бы советовал ни во что не вмешиваться, — предостерег Сент-Клер. — Если мы разозлим его еще больше, он наверняка попытается довести исследование до конца. Пусть все идет своим чередом. Тогда можно надеяться, что если Ченселор и напишет на основе диссертации роман, то это будет весьма дилетантская вещь, которую в лучшем случае издадут крошечным тиражом. Он выскажет все, что у него наболело, в результате появится заурядное чтиво с обычными намеками в адрес живых или уже умерших деятелей. Вмешательство же вызовет расспросы, а это не в наших интересах.
— Разумеется, вы правы, — ответили из Лондона. — Впрочем, вы всегда правы, Браво.
— Благодарю и до свидания, Генезис. Через несколько дней я уезжаю отсюда.
— И куда же вы направляетесь?
— Сам еще не знаю. Вероятно, обратно в Вермонт. В общем, куда-нибудь подальше, откуда не видно, что сейчас творится у нас в стране. Мне все это крайне не нравится.
— Тогда вам тем более нельзя терять с нами контакт, — посоветовали на другом конце провода.
— Наверное. А может быть, все дело в том, что я слишком стар?
— Вам нельзя исчезать. Надеюсь, вы это понимаете.
— Понимаю. Прощайте, Генезис.
Не дожидаясь ответного «до свидания», Сент-Клер положил трубку. Весь этот разговор вдруг стал ему неприятен, и продолжать его не хотелось.
«Инвер Брасс» была тайной организацией, созданной несколькими влиятельными людьми Америки. Свою задачу они видели прежде всего в том, чтобы защищать себя и некоторые социальные институты от нападок тех, кто упорно стремился копаться в прошлом. Хотя многое из того, что сегодня предавалось анафеме, сорок лет назад считалось правильным.
Диссертация Ченселора кое-кого напугала, а они, в свою очередь, напугали других и постарались внушить им, что этого ретивого молодого человека надо остановить. Никому не известный соискатель не имел права касаться проблем, которых даже сорок лет назад старались не затрагивать. А ведь тогда и время и условия были совсем другие.
В истории немало темных страниц. Однако в конечном счете за все приходится нести ответ. Всем. И «Инвер Брасс» не исключение. А потому Питеру Ченселору надо дать возможность излить свой гнев, но таким образом, чтобы это не имело катастрофических последствий.
Сент-Клер поднялся из-за стола и посмотрел на лежавшие на нем бумаги. Последние недели он постепенно очищал свой кабинет от всего, что могло бы напомнить о его присутствии. Так надо. Завтра его в Парк-Форесте уже не будет.