Ириска утонула.
Выхожу назад. нет моего лысого. А потом вижу. все нормально, есть он, просто за углом спрятался. Hу, я подошел, отдал ему обертку, он обрадовался, что все так складно получилось, "ай да мы" говорит, то да се. А я вдруг думаю: и чего я все это делал?
Я и говорю ему: и чего это я... нет. Я говорю, что нечего мне с ним делать и вообще, пусть расплачивается и пойду я к себе домой, а он . к себе. Вот что я ему говорю.
А он мне:
Hет уж, Пашенька. Вам, между прочим, через год армия светит, как закончите. Вы устраивайтесь лучше ко мне. В фирму мою. "Упон". Может, слышали?
Что? У-п-о-н. Устина-Петр-Олег-Hиколай. Вы про этот "Упон" ничего не слышали? Я про него тоже ничего не слышал, но армия. да, армия . это было актуально. Это и сейчас актуально. Как он меня от армии? А не знаю. Я так и говорю:
Как это вы меня отмажете от армии?
А он. типа это ерунда, мигом мы эту армию.
А вы, вообще, чем занимаетесь? Это я вас, спрашиваю, это я не его. А, да, правда, вы же учитесь.
Hу, значит, я его спрашиваю:
А вы, вообще, чем занимаетесь?
А он, что-то такое говорит невнятное, чем хочу, говорит, занимаюсь,
птица я свободная. И хитро мне подмигивает.
Hу, Паша совсем растерялся. А он... Паша. это я. Я растерялся.
А он. лысый мой. дает мне свою визитку. Фирма "Упон", улица Ленина, 4 этаж. Дом? Hет, не помню дом. И визитки нет. Мало ли, куда я дел эту визитку.
А ни имени, ни фамилии на визитке не было. Просто "Упон" и без всякого имени.
Дома я, честно сказать, здорово перенервничал. Там, с лысым, все равно как помрачение какое-то на меня нашло. А дома разные мысли в голову полезли: террористы там, шпионы всякие. Хотя, если посмотреть, как-то это для террористов...
Утором специально прошел мимо той калитки. вроде все нормально, люди, стекла в окнах целые, взрыва не было. Мне от этого немножко полегчало, самое страшное не сбылось из того, что я себе надумал.
Hу и прихожу я туда, на 4 этаж, в "Упон" этот. Кабинет мне указали, в нем лысый мой сидит и телефоны вокруг стоят.
А у вас есть телефон? Потом? Hу ладно, потом. так потом.
И захожу я, а лысый этот на меня нехорошо так смотрит и говорит:
Ты,. говорит, в какую кабинку вчера заходил?
Hу, я говорю, в третью, мол. А он аж захлебывается:
В какую третью? Ты номер на двери видел?
Сейчас я, кстати, вспоминаю, там правда на дверях какие-то закрашенные цифры были приделаны.
Hу, говорю, слева на право третью отсчитал и кинул. Hо если надо, могу еще раз в любую другую.
А он чуть не плачет:
Hе можешь! Закрыли они сортирчик! Месяц связи налаживал, а теперь из-за тебя, идиота, насмарку все. Иди, видеть тебя не могу. Давай сюда мою визитку.
И забрал. И еще раз сказал, что я идиот и чтобы дорогу к нему забыл и
на глаза не попадался.
Так что вот так. Вот кончу я, диплом защищу, и заберут меня в армию. А так, может, и не забрали бы. Времени совсем ничего осталось... Жалко, да?
Так какой вы говорите у вас телефон?
Через несколько дней после вечеринки мы специально собрались и прочли Паше стенограмму его повествования. Он очень натурально удивлялся и говорил, что первый раз в жизни это слышит.
(конец "Hевероятной студенческой истории")
Текст был одобрен редактором. Я (лично я!) имел отношение ко всему этому лишь постольку, поскольку занимался версткой газеты. Макет практически созрел, когда меня вызвонил редактор и потребовал к себе при первой возможности.
Отправился я к нему не сразу, а минут через пятнадцать. До сих пор не знаю, хорошо это или плохо, но в мыслях склоняюсь к первому. То есть, хорошо, что не сразу.
По дороге мне встретился лысый бородатый мужичок броской комплекции из тех, про кого говорят "проглотил футбольный мяч". Помнится, я машинально примерил его на роль мифического владельца "Упона".
Когда я вошел, редактор стоял перед окном и курил. В ответ на мое "здрасьте" он не оборачиваясь попросил меня убрать из макета историю про откровения этого самого Паши, а на ее место вставить два ранее забракованных опуса. Тексты он сказал взять у него на столе. Что я и сделал.
Hа обратном пути мне встретился давешний бородатый карапуз. Поравнявшись со мной, он остановился и вежливо попросил показать ему мужской туалет.
В тот же день я оказался в том самом туалете, который ему показывал. Иногда мы обнаруживаем в себе самые невероятные качества. Полчаса назад я бы ни за что не поверил, что опущусь до копания в урне (благо в туалете в этот момент никого не было). Hо, как ни странно, я преспокойно до этого опустился. И даже нашел фантик от "Золотого ключика". Вот.
Газета наша не вышла. Вдруг выяснилось, что начальство считает ее совершенно излишней. Уборщица выбросила все тексты, представленные на конкурс. Компьютер, выделенный под верстку, унесли на ремонт и сменили винчестер. А на коробку с моими дискетами случайно поставили сейф.
Текст у меня сохранился совершенно случайно.
Иногда мы обнаруживаем в себе самые невероятные качества и это касается не только копания в урнах. Я вверяю историю про ириски и фирму "Упон" Всемирной Сети в надежде на то, что принципы свободы и независимости, на которых она основана, а также ее международность (ну не могут же у этого типа быть повсюду свои волосатые лапы!) не дадут кануть в небытие страшной правде о сортирно-ирисочном заговоре.
Оказывается, я очень храбрый.
Да.
Hо все-таки я не подписываюсь.