Я смаковал размеры катастрофы со странным удовольствием, вызванным тем, что мои предвидения оправдались. И все же: не подбросить ли куда-нибудь эти бумаги? Но тогда я остался бы без всего; ни избранный, ни даже обманутый и преданный — сплошное ничто. Может, я очутился между молотом и наковальней, был вовлечен, не зная об этом, в какую-то грандиозную интригу, и уничтожить меня пытались колесики враждебных друг другу интересов? В таком случае апелляция к высшей инстанции могла бы оказаться спасительной…
Комнату номер-3883 я решил оставить на самый крайний случай, а теперь идти к Прандтлю. Все-таки он т— выдохнул. Это должно было что-то да значить. Выдохнул — значит, благожелательствовал мне. Был потенциальным союзником. Правда, он сам отвлек мое внимание, чтобы помочь толстяку выкрасть папку. Как видно, не мог иначе. Он ведь спросил, выполняю ли я приказы, — и сказал, что сам он их выполняет.
Я решился идти. Коридор был пуст. Я почти бежал к лифту, чтоб не раздумать. Ждать его пришлось довольно долго. Наверху было большое оживление. Кабину, из которой я вышел, заняло несколько офицеров сразу. По мере приближения к Отделу шифров я шел все медленнее. Бесплодность этой затеи бросалась в глаза. Тем не менее я вошел в кабинет. На столе, за которым прежде сидел толстяк, на стопке запачканной бумаги стояли пустые стаканы. Я узнал свой по искусственным мухам, лежавшим, как косточки, на краю блюдца. Я ждал, но никто не появлялся. Стол у стены был завален документами; я начал рыться в них, в призрачной надежде отыскать хотя бы след своей инструкции. Хотя среди прочих там лежала желтая папка, я нашел в ней только ведомость выплаты жалованья и просмотрел ее. При других обстоятельствах я, конечно, посвятил бы ей больше внимания — тут значились такие специальности, как Тайный Инфернатор, Демаскатор I ранга, Мацератор, Фекалист, Процеженец, Слеженец, Частный . Опроверженец, Крематор, Остеофаг, — но теперь я равнодушно бросил ее. Зазвонивший у самой моей руки телефон заставил меня вздрогнуть. Я посмотрел на него. Он упорно трезвонил. Я взял трубку.
— Алло? — послышался мужской голос. — Алло?
Я не ответил. В эту минуту — так временами случается — кто-то еще подключился к линии, и я мог слышать обоих собеседников.
— Это я, — отозвался голос, который перед тем говорил «алло», — не знаем, как быть, господин капитан!
— А что? Так с ним плохо?
— Все хуже! Боимся, как бы он над собою чего не сделал.
— Не годится? Я так с самого начала и думал. Значит, не годится?
— Этого я не говорю. Был в порядке, но вы знаете, как это бывает. Это дело надо вести бережно.
— Это для Шестерки, не для меня. Чего вы от меня хотите?
— Так вы ничего не можете сделать?
— Для него? Не вижу, что я мог бы. Просто не вижу…
Я слушал,- затаив дыхание. Нараставшее ощущение, что говорят обо мне, превращалось в уверенность. Трубка на время умолкла.
— В самом деле не можете?
— Нет. Это случай для Шестерки.
— Но это означало бы снятие с должности.
— Ну да.
— Так что же, нам от него отказаться?
— Вам, как вижу, не хочется.
— Не в том дело, чего мне хочется, но, видите ли, он уже пообвык…
— Ну так что?.. У вас там своих специалистов полно. Что говорит Прандтль?
— Прандтль? С того времени как улизнул — ничего. Он на совещании.
— Так вызовите его. А вообще-то я не собираюсь этим заниматься. Не мое это дело.
— Я пошлю к нему конфидентов из Медицинского.
— Как хотите. Прошу прощения, мне пора. Привет.
— Привет.
Обе трубки звякнули, брошенные на рычаги, и я остался один на один с шумящей, как раковина, тишиной в ухе. Я не знал, что думать. Теперь я уже не был так уверен, что речь шла обо мне.
Во всяком случае, я узнал, что Прандтля нет. Я положил трубку; услышав шаги —кто-то шел сюда из соседней комнаты, — выбежал в коридор и сразу же пожалел об этом, но уже не решился вернуться. Теперь у меня был выбор между Эрмсом и комнатой 3883. Я шел прямо, никуда не сворачивая. 3883 — это, должно быть, где-то на пятом этаже. Следственный отдел? Наверняка он. Оттуда мне уже не выйти. В конце концов, слоняться по коридорам не так уж и плохо… Можно отдохнуть в лифте, остановиться, зайти в ванную комнату…
Я вспомнил о бритве. Странно, что я раньше о ней не подумал. Кому она предназначалась — мне? Возможно. Этого я не отгадаю. Слишком уж я возбужден. Я спускался по лестнице, голова немного кружилась. Шестой этаж. Пятый. Коридор — белый, необычайно чистый, как и все остальные, — шея прямо. 3887, 3886, 3885, 3884, 3883.
Сердце бешено колотилось. В таком состоянии трудно было бы говорить. Я остановился, чтобы перевести дух. «В крайнем случае просто загляну туда», — подумал я. Если спросят, скажу, что искал майора Эрмса и ошибся дверью. Папку небось никто у меня силой вырывать не станет. В конце концов это моя инструкция, в случае чего я потребую, чтобы они позвонили в Отдел инструкций, Эрмсу. Конечно, все это чепуха, ведь они и так знают. А если знают, нечего сражаться с собственными фантазиями. Я попытался вкратце резюмировать все, что уже Случилось и что мне придется занести в протоход. Если меня поймают на какой-нибудь неточности, это будет лишней уликой против меня. Но случилось уже столько всего, что я начал путаться в воспоминаниях; что было раньше — история со старичком или арест в коридоре моего первого инструктажиста? Ну конечно, сперва был арест. Я закрыл глаза и нажал на дверную ручку.