— Я дам вам инструкцию, — проговорил он; при басовом звуке зуммера замолчал, повернулся и взглянул на меня.'—Извините… как видно, что-то срочное. Вы могли бы' подождать? Это займет самое большее пять минут…
Я кивнул. Офицер вышел, тихо опустив дверную ручку. Я остался один, освещаемый лампой, прямо напротив приоткрытой дверцы сейфа.
«Неужели они хотят испытать меня? Таким наивным, незатейливым способом?» — возмущенно подумал я. Некоторое время я сидел спокойно, пока какая-то сила не повернула мою голову в сторону сейфа. Я сразу же отвернулся — и встретил глазами зеркало, отражавшее ряды полок с секретными документами. Я решил считать дощечки паркета. Увы, пол был линолеумный. Я сплел ладони, напряженно вглядываясь в побелевшие косточки пальцев; наконец меня охватил гнев. Почему я не могу смотреть туда, куда хочется? Папки были черные, зеленые, розовые и лишь несколько желтых. Как раз с желтых свисали тесемки, обвешанные тарельчатыми печатями. У одной папки, лежавшей наверху, были загнуты уголки. «Тоже мне, секреты, — подумал я. — В конце концов Миссию доверил мне сам главнокомадную-щий, в случае нужды я могу на него сослаться — но о какой нужде я, собственно, думаю?»
Я посмотрел на часы. После ухода офицера прошло уже десять минут. В комнату не проникало ни шороха; стул, на котором я сидел, был жесткий — с каждой минутой я ощущал это все явственней. Я закинул ногу на ногу, но так было еще хуже. Встал, подтянул брюки, чтобы не мялась стрелка, и поспешно уселся опять. Теперь меня стеснял даже стол, о который я оперся локтем. Я пересчитал папки на полках, вдоль и поперек. Потянулся. Проходили минуты. Я все сильнее чувствовал голод. Выпил остатки чая и выскреб ложечкой сахар со дна стакана. На открытый сейф я уже не мог смотреть. Я был просто взбешен. Взглянув на часы, обнаружил, что прошел почти час. Еще через час я начал терять надежду на возвращение офицера. Что-то с ним, видно, случилось. Что? Возможно, то же самое, из-за чего вдруг отозвали Бяандердаша. Или его имя было Кашерблад? Олдеркларш? Далдербларл? Балдеклаш? Я никак не мог вспомнить — должно быть, от голода и злости. Встал и принялся нервно расхаживать по комнате. Почти три часа один на один с открытым сейфом, полным секретных документов, — дело выглядело смертельно серьезным. Веселую шутку сыграл со мной этот… этот — как же этого звали, черт подери?! Если меня спросят, кого я жду… Я решил выйти. Хорошо, но куда? Вернуться в ту комнату, через которую я сюда попал? Меня начнут спрашивать. Моя история прозвучит неправдоподобно. Я это чувствовал. Я уже видел лица судей. «Офицер, имени которого вы даже не помните, оставил вас одного в комнате с открытым сейфом? Неплохо, однако старо… может, выдумаем что-нибудь пооригинальнее?» Мне было жарко, пот струился по спине, в горле пересохло. Я выпил чай офицера, быстро огляделся вокруг и попробовал закрыть сейф. Защелки никак не вставали на место. Я вертел цифровые валики так и сяк — дверцы упорно отскакивали, никак не желая защелкиваться. Мне показалось, я слышу звук шагов в коридоре. Я отпрянул назад, рукавом зацепил папки, целая их стопка посыпалась на пол. Дверная ручка повернулась. Тоща я сделал нечто совершенно безумное — залез поп стол. Я видел только ноги вошедшего — форменные брюки, черные, остроконечные полуботинки. Минуту он стоял неподвижно. Тихо закрыл дверь, на цыпочках подошел к сейфу и пропал из поля моего зрения. Я слышал шелест поднимаемых с пола бумаг, потом к нему добавилось тихое цыканье. Я понял. Он фотографировал секретные документы. А значит… значит, это не был офицер Командования Космического округа, но…
Я вылез из-под стола на четвереньках и поспешил, не отрываясь от пола, к выходу. Вскочил, схватился за ручку двери и одним прыжком очутился в коридоре. Когда я с размаху открывал дверь, на какую-то долю секунду передо мной мелькнуло перекошенное от страха, бледное лицо-чужака, фотоаппарат выпал у него из рук, но прежде чем он стукнулся об пол, я уже был далеко. Вытянувшись в струнку, я шел прямо вперед чрезмерно жестким, мерным шагом. Я проходил мимо изломов и поворотов коридора, мимо рядов белых дверей, из-за которых доносился приглушенный гомон чиновничьей суеты, вместе со стеклянным позвякиваньем, в котором не было уже ничего загадочного.
Что делать? Куда идти? Доложить обо всем случившемся? Но того человека там уже наверняка не было — он убежал сразу после меня, это уж точно. Оставался лишь сейф, открытый сейф и бумаги, разбросанные по комнате. Я оцепенел. Ведь в соседней комнате я назвал свое имя; впрочем, меня привел тот молодой офицер. Они, конечно, всё уже знают. По всему Зданию наверняка объявлена тайная тревога. Меня ищут. Все лестницы, выходы, лифты под наблюдением…