Я считаю, что в том и есть прелесть искусства: каждый может трактовать его по-своему. Кто-то видит просто чёрный квадрат, кто-то величайшую шутку в истории живописи, кто-то космическую бездну.
Хорошее произведение говорит с читателем само за себя, даже в отрыве от автора. Мне всегда не нравилось, когда в школе на уроках литературы учитель спрашивал: «Как ты думаешь, что автор хотел нам сказать?» Да я понятия не имею, что автор хотел сказать. Я отвечаю только за то, что вижу в произведении сам.
В то же время думаю, что автор всё-таки должен давать читателю какие-то крючки для того, чтобы тот зацепился за понимание произведения. Намёки, незначительные на первый взгляд детали, которые потом складываются в цельную картину. Многозначительность и символизм только ради многозначительности и символизма – это тоже дурной тон.
Из хороших примеров произведений, которые «непонятны» на первый взгляд, но не требуют дополнительных объяснений, в хорроре для меня эталоном является рассказ «Завтрак у вдовы» Джо Хилла из сборника «Призраки двадцатого века». Романы «Усмешка тьмы» Рэмси Кэмпбелла и «Дом малых теней» Адама Нэвилла. Рассказы «Что-то тёмное и печальное» Майкла Маршала Смита, «Алиса в занавесье» Роберта Ширмена, очень многое из Лавкрафта. Да достаточно примеров, на самом деле. Твои «Потерявшиеся в Мохабине», кстати.
Значит, снова поговорим о тебе. Ты считаешься мастером работы в соавторстве (не ожидал, что будет вопрос на эту тему?). Как ты выбираешь «партнёров»?
Д. К. Вопрос оказался полной неожиданностью (улыбается, как пишут в интервью).
Как проститутка выбирает клиентов. Всегда хотел так пошутить.
А если серьёзно, то я уже не выбираю: есть с кем писать, с кем делить радость творчества. Просто иногда возникает большое желание пригласить соавтора за стол, посидеть, поговорить, создать «вечер». Прошли те времена, когда выбирал соавторов по литературным критериям, теперь главное – человеческие качества. Даже если придётся помочь, подтянуть, подсказать. Писать в соавторстве надо с человеком, который тебе симпатичен. Это как крепкое рукопожатие, которое остаётся на коже.
Пользуясь случаем, хочу привести здесь шпаргалку о работе в соавторстве, мой личный опыт. Вдруг кому пригодится.
Подход 1: Работа без сценария, импровизация, литературный пинг-понг. Не обсуждая сюжет (возможно обсуждение декораций, героев), один соавтор пишет начало и подаёт на второго. Тот продолжает, пишет свой кусок и отбивает шарик. Так, в четыре-шесть-восемь-сколько потребуется ударов, получается рассказ. В файле, после своего написанного куска, соавторы могут оставлять пожелания друг другу – намёки на продолжение, крючки, своё видение мотивации героев, развития сюжета, что родилось в голове во время работы. А могут и не оставлять: выкручивайся сам, друг, так интереснее. В конце – шлифовка текста.
Частным случаем здесь является Подход 1а, который хочется немного обособить: один соавтор, держа в уме примерный объём рассказа, пишет половину текста, обрывает мысль, ситуацию – и курит бамбук; второй – чешет голову и заканчивает рукопись. Два удара – готово. Такой подход вряд ли годится для совместного написания романа, хотя как знать: и без сценариев романы пишут, так почему бы не сделать это вдвоём?
Подход 2: Работа по оговорённому (расписанному на бумаге) заранее сценарию. Соавторы продумывают сюжет, разбивают его на главы, распределяют их (по желанию или способностям: ты пишешь кровавую батальную сцену, а ты – диалоговую главу, собрание вампиров с философским течением дискуссии) и начинают параллельную работу. Потом собирают написанные главы в один файл и, перебрасывая друг другу документ, шлифуют (правят, оставляют в тексте примечания, с которыми второй соавтор волен согласиться или нет).
Но способы способами, главное – при длительной работе в тандеме иметь в соавторах друга и единомышленника. Только так работа будет приносить абсолютное удовольствие.
У меня созрел вопрос о сиквелах. После выхода романа «Этика Райдера» нам с Лёхой Жарковым несколько раз говорили: «Даёшь продолжение!» И с рассказами такое случается. При всём негативном отношении к надуманным продолжениям я таки задумался: а что, если спасти одного-двух героев «Этики» и написать роман о мире, захваченном пришельцами, о приспособлении и борьбе в нём человека? Воскресили ведь Ильф и Петров Остапа Бендера… После некоторых прикидок сиквел «Этики» уже не казался надуманным – мне самому захотелось узнать, что будет дальше, я видел героев (и способ их вернуть), видел их сомнения, боль, гнев. На этом и остановился, но по другим причинам.