Отсюда вопрос: горят ли рукописи? Случалось ли тебе уничтожать написанные произведения?
Е. А. Рукописи горят, и ещё как. Но почти никогда не сгорают бесследно. Уничтожать произведения не приходилось. Даже те, которые мне не особо нравятся (или совсем не нравятся), сейчас спокойно лежат в памяти жёсткого диска ноутбука. Когда-нибудь я к ним вернусь. Но вернусь обязательно.
Тут вопрос вот в чём: зачем-то же я их написал. Что-то я хотел сказать и что-то меня зацепило. Я время от времени перечитываю свои старые, нигде не опубликованные рассказы и пытаюсь найти эти зацепки. Возможно, это пригодится для написания новых произведений. Может, я переработаю старые идеи и находки во что-то другое. Или нет.
Такие случаи уже были. Мне не нравится один мой старый рассказ, но, перечитав его, я был в восторге от описанного там монстра и общей идеи. Не буду ее раскрывать. И эти мысли натолкнули меня на написание романа, над которым я работаю сейчас. Медленно, но верно. Так что да, ничто не проходит бесследно.
Продолжим говорить о практической стороне сочинительства. Герои. Как ты их придумываешь? Откуда берёшь характеры, привычки, голоса, мимику и прочее? Описываешь ли внешность и важно ли это в принципе? Что первично, герой или сюжет, и кто кем управляет?
Д. К. Первичен герой. Без героя – человека (почти всегда) – настоящей истории не бывает. Кто-то, кажется, Лео Каганов, говорил, что не садится писать, пока не может сформулировать для себя: «Это история о человеке, который…» О человеке! Если у тебя в голове история о проклятом осколке метеорита (то есть лишь сам метеорит) – сначала найди человека, героя, к которому попадёт этот метеорит (можешь сразу продумать, чем это ему аукнется, а можешь и не продумывать), и только тогда начинай.
Управляют ли герои сюжетом? Бывает. Некоторые сильные самодостаточные персонажи крутят им как хотят. Говорят: не-а, вот здесь я поступлю по-своему. Самое главное, чтобы они были живыми и достоверными. Чтобы в тех или иных ситуация (сюжетных изгибах) поступали соответственно своему характеру (воле, уму, эмоциям) и темпераменту. То есть трус вряд ли будет инициативен и самоотвержен, а конформист вряд ли пойдёт против мнения группы; а если будет и пойдёт – пойди и ты, дорогой автор, подведи, обоснуй.
Я должен видеть своих персонажей (хотя бы главных), знать о них как можно больше. Представляю знакомых, или киногероев, или книжных персонажей. Беру отсюда и оттуда, просеиваю, сплавляю, если требуется. Конечно, иногда смотрю «в зеркало»; вспоминаю, каким был, что чувствовал.
Характер, внешность, статус... Я должен знать, как герой себя ведёт, как относится к удаче/неудаче, как говорит – важна персонификация его речи и мыслей, потому что все люди разные, даже второстепенные персонажи: гопник, интеллигент и маразматик говорят и думают по-разному. Со сленгом надо аккуратнее: не пересаливать, не путать (чтобы «браток» не заговорил как «обычное дворовое быдло», а простой школьник из интеллигентной семьи не стал излишне интеллигентным). Чем больше знаю, тем проще писать. Но знать – не значит обязательно воспользоваться. Я не стремлюсь запихать в произведение все знания о герое.
В небольших рассказах можно (не синоним «нужно») ограничиться малым набором знаний о герое, представить Брюса Уиллиса или жующего бутерброд строителя. Но чем крупнее произведение, тем тщательнее проработка героя на предварительной стадии. В идеале – готовлю отдельный файлик по персонажам: история героя (ФИО, семья, где живёт, учёба/работа, личная жизнь, друзья); характер (положительные и отрицательные стороны, привычки и увлечения, маркеры речи, слова-паразиты); внешность, необычности, стиль одежды; отношения, связь с другими персонажами; внутренний конфликт; противоречия; изменения по ходу романа. Иногда заглядываю в литературу по психологии. Читаю о цельных и противоречивых характерах. О том, как социальные группы влияют на развитие характера. О конфликтах внутри характера. Так было при работе с романом «Глаз урагана», в котором десять героев-подростков, и каждый требовал к себе пристального внимания: нельзя было, чтобы читатель путал ребят.
Второстепенные персонажи. Здесь зачастую просто вешаю ярлыки: «полковник», «завистливый друг», «сосед», а там – как себя проявят. Но иногда персонажи второго плана, против картонности которых я в принципе ничего не имею (они должны мелькнуть там и там, спасибо и пока), выпрыгивают из ярлыка, начинают рассказывать о своих привычках, выпячивать свой характер; а порой даже шагают на первый план – очень люблю таких героев. Схожая картина бывает и с главными героями небольшого рассказа, который начинаешь писать без идеи, нахлёстом, одно событие на одно, и в этих событиях персонажи раскрываются, ты знакомишься с ними ближе, а то и вовсе узнаёшь с другой стороны.