Я стал рассматривать новичка. Он мало чем отличался от моих старых знакомых. Военная форма вообще делает людей похожими, а на нем была такая же поношенная гимнастерка с полевыми погонами и пилотка со звездочкой, как у остальных. Он сидел прямо, словно проглотил аршин, и изо всех сил смотрел в фотоаппарат. Над правой бровью виднелся шрам… Под фотографией было написано: «С. Афанасьев».
Что за С. Афанасьев?! Я быстро зашагал к себе в хранилище. Я перебрал все материалы, связанные с Красным Кустом. Никакого С. Афанасьева там не значилось. Я стал расспрашивать экскурсоводов. Никто не знал, откуда взялся новичок. Все пожимали плечами.
Проще всего было тут же снять со стены эту загадочную фотографию, но я медлил. Может быть, красные следопыты разыскали пятого неведомого героя Красного Куста и сами повесили портрет рядом с его товарищами? Может быть, в самом деле был пятый, хотя по всем официальным документам в разведку отправилось четверо?
Вечером, когда собрались все сотрудники, я спросил их:
— Что будем делать с пятым?
Сотрудники молчали.
— Может быть, снимем его фотографию до выяснения?
Все покачали головами. Никто не поддержал меня, словно были в сговоре с таинственным новичком. И я почувствовал, что сам не решусь снять фотографию.
Побывав однажды в музее, люди редко когда соберутся сюда во второй раз. Они убеждены в постоянстве экспозиций музеев. А здесь нет застоя… Невидимые для обычного посетителя течения не прекращаются. Из глубин забвения поднимают они все новые и новые сохранившиеся в живых крупицы минувших подвигов. Проходит время, и на неразгаданные тайны музея проливается свет.
Пятый разведчик Красного Куста ждал своего часа.
И надо же было случиться, что его час настал, когда в музее был задержан похититель.
Ко мне в комнату вбежала старушка — дежурная по залу. Волосы у нее торчали в разные стороны, а бантик на блузке сполз набок:
— Скорее! Скорее! Средь бела дня подставили стул… и за фотографию. Но я-то следила. Я-то все видела…
— За какую фотографию? — спросил я.
— Этого… как его… пятого.
— Пятого?!
— Вот тебе раз! Одни незаметно вешают фотографию в музее, другие — похищают.
Я быстро зашагал в зал, к месту преступления, в ожидании увидеть мальчишку, из тех, кого неудержимо влечет к гранатам и тесакам. Но похитителем таинственной фотографии оказалась девочка-подросток. Она стояла под картиной Красного Куста, окруженная экскурсоводами, — длинноногая, белобрысая, с жиденькой челкой на лбу, в свитере с чернильными пятнами. Она заложила руки за спину и враждебно смотрела на меня. Рядом стоял стул с отпечатком подошв, а фотография пятого разведчика была перекошена.
— Что здесь происходит? — строго спросил я.
Девочка молчала.
— Ты хотела взять фотографию?
Похитительница кивнула.
— Зачем она тебе?
Снова молчание.
— Ты что-нибудь знаешь о нем? — Я показал на фотографию.
— Знаю.
Наконец-то нашелся человек, который что-то знает о таинственном новичке. А может быть, не знает — всего лишь фантазер…
— Рассказывай! — потребовал я.
Девочка посмотрела на носки своих ботинок, откашлялась и напряженно, как на экзамене, стала отвечать:
— Афанасьев Вячеслав Петрович родился в нашем городе, в семье… — тут она запнулась и спросила: — Про семью надо?
— Ты говори о нем!
— Хорошо. О нем… В детстве он увлекался голубями. В пятом классе болел корью. Остался на второй год, по болезни… Окончил вторую железнодорожную школу. После школы его призвали на границу.
— Когда это было? — спросил я.
— Что «когда было?»
— Когда он был призван на границу?
— В прошлом году. Он тогда…
Я уже не слушал. Мне стало ясно: Афанасьев родился, когда война уже давно кончилась, и не имел никакого отношения к четырем разведчикам. Теперь можно было снять со стенки злосчастную фотографию…
Ради чистого любопытства я спросил девочку:
— Ты не знаешь, случайно, кто повесил его портрет?
Она посмотрела на меня исподлобья и сказала:
— Знаю.
Она все знала. А мы в музее столько времени ломали голову.
— Выкладывай!
Она не торопилась «выкладывать». Я нетерпеливо потряс ее за плечо:
— Кто же?!
— Я!
— Ты?!
Девчонка спокойно кивнула. И тут меня прорвало:
— Если все будут развешивать в музее фотографии своих знакомых, то какой это будет к черту музей? — Я кричал на белобрысую девчонку, нарушившую священные законы музея, а она смотрела на носки своих ботинок. — Ты знаешь, чьи портреты висят на этом стенде?!