Светало. Теперь следы были видны отчетливо. Летом, в такую светлую ночь, трудно понять, когда она кончается и когда начинается день. Голые вершины Странджа сначала стали серыми, потом бледно-зелеными. На матово-зеленых молодых листьях деревьев серебряными капельками блестела роса. Лес здесь не густой, можно спокойно осмотреть всю окрестность.
Пограничники разделились на две группы. Одна из них направилась в глубь леса. Собака быстро взяла след. И тут же повела солдат обратно, по направлению к границе. Добежали до развилки дорог. Некоторые солдаты заколебались: «Нет ли тут ошибки?»
Проводник собаки младший сержант Димитров не сомневался, что нарушители, применив хитрость, перешли на нашу территорию. И хотя собака вела сейчас обратно, он был спокоен, знал, что она не подведет.
— Следуйте за мной и не горячитесь! — крикнул он друзьям.
Группа двинулась дальше. Пограничники внимательно осматривали местность, чутко прислушиваясь к малейшим шорохам. Следы вели по краю болота, густо заросшего осокой и камышами.
Над головами сплетались высокие деревья, образуя навес, через который проглядывало небо, причудливо изрезанное ветвями. Спустились к небольшой речке, перешли на другой берег, покрытый блестящим золотистым песком. Тут собака, словно почуяв что-то, зарычала. А у небольших кустов, нависших над берегом, внезапно остановилась, присела и большими передними лапами стала рыть песок.
Младший сержант Димитров и его друзья затаили дыхание.
— Тут, кажется, что-то есть, — сказал проводник.
Собака, скуля от нетерпения, расшвыривала песок.
Неожиданно она извлекла пакет, завернутый в пергаментную бумагу. Вытащив его на землю, она зажала его передними лапами и стала рвать. Из бумаги выпали кожура от колбасы и объедки овечьего сыра.
— Кто-то тут заправлялся, — сказал Димитров, — а потом, чтобы не оставить никаких следов, остатки еды зарыл в землю.
У собаки будто прибавилось силы. Она натянула поводок. Следом за ней, держа наготове автоматы, поспешили солдаты. В любой момент они могли наткнуться на нарушителей. Поэтому старались действовать осторожно.
Случайно в глаза Димитрову, отвлекая его внимание, попал луч солнечного зайчика. Димитров на мгновение замер, осмотрелся. Ничего. Попятился на два-три шага назад — и зайчик снова блеснул. Димитров пригляделся. В заводи речки плавала какая-то банка с блестящей крышкой. Не придав этому никакого значения, он поспешил было дальше, но что-то удержало его. Вглядевшись внимательнее, он увидел на банке какую-то странную надпись — большие синие буквы на иностранном языке.
— Наверное, консервы, — сказал кто-то.
Димитров отрицательно покачал головой.
— Эта банка не из-под консервов.
Он влез в воду и достал банку. Она была очень легкая, плотно завернутая блестящей крышкой. Синяя и черная краски на ней резко выделялись. Димитров с трудом отвинтил крышку. Внутри, на дне банки, находился маленький нейлоновый пакетик, а в нем — сложенный в несколько раз листок прочной тонкой бумаги. Димитров задумался. Не поможет ли эта записка найти нарушителей? Он быстро извлек листок. На одной его стороне было что-то написано черными чернилами.
— Вот незадача, — вздохнул Димитров, — тут, наверное, что-нибудь важное, а поди разбери… Написано не по-нашему…
Он вертел в руках листок, ничего не понимая. Постоял, раздумывая, потом, оглядевшись по сторонам, сказал:
— Все ясно, ребята. Тут были нарушители. Они перешли границу, повернули назад и остановились у реки. Здесь они закусили, бросили в воду эту банку и отправились дальше.
Все это время собака нетерпеливо тянула поводок. Наконец Димитров приказал ей:
— След!
Собака только этого и ждала. Она быстро вскочила и устремилась вперед. За ней, стараясь не отставать, поспешили пограничники. Димитров бежал, а из головы но выходили мысли о найденной записке. «Я взял ее с собой, а надо ли было? Может, нарушители оставили ее для кого-то другого?»
Километра через два-три он остановился.
— Слушай, Митков, бери-ка эту банку и вместе с Добревым бегите на заставу. Доложите начальнику заставы, где мы нашли эту штуку. — Он достал банку из кармана, сунул ее в руки рядовому Миткову и опять поспешил вслед за собакой…
Другая группа пограничников в это время спускалась по безлесному склону. Она двигалась в обход Ходжанского холма, который, возвышаясь над окрестностями, был в этих местах хорошим ориентиром. Пограничники спешили выйти на дорогу, ведущую в наш тыл, чтобы перерезать путь нарушителям. Можно было предположить, что нарушители пойдут именно этим маршрутом. Солдаты торопились, выбирать дорогу было некогда. Спустились с каменистого обрыва, бежали по сильно пересеченной местности. Нужно было как можно скорее достигнуть назначенного места. Вот и старый разрушенный пост. Здесь остановились, чтобы осмотреться по сторонам. Перед глазами открылся широкий простор. Вокруг было тихо и безлюдно. Но вот вдалеке, по другую сторону долины, на склоне горного хребта один из солдат увидел людей.
— Я вижу! Вижу! — почти закричал он, показывая на них рукой.
Все устремили взгляды туда. Кто они, эти люди? Лесникам там делать нечего, для полевых работ еще не время…
Отсюда, издалека, эти два человека были чуть видны. Они шли один за другим, все больше удаляясь.
— Надо их проверить, — сказал старший группы.
Солдаты, свернув немного влево, поспешили вслед за неизвестными. Когда добрались до леса, от усталости чуть не валились с ног. Гимнастерки прилипали к спине. Перед глазами, совсем недалеко, показались те двое. Пограничники, рассыпавшись по лесу цепью, стали приближаться к ним. Неизвестные в это время вошли в шалаш.
— Они! — сказал старший. — Заметили нас, наверное. Думают спрятаться.
У солдат, казалось, прибавилось сил. Когда до шалаша оставалось метров сто-двести, они услышали голоса. Разговаривали по-болгарски. Пограничники подходили осторожно. Теперь совсем близко.
— Эй, вы там, кто такие?
Неизвестные, услышав неожиданный окрик, показались в двери. Огляделись по сторонам.
— Свои мы, свои, — ответил один из них.
Пограничники не заметили в этих людях ничего подозрительного. Вели они себя спокойно, одеты были, как и местные селяне.
Один из незнакомцев заговорил:
— Бригадир послал нас ремонтировать кошару. Скоро овец выгонять, надо все подготовить.
Кто-то из пограничников признал в этих людях членов кооператива из соседнего села. Пограничники немного поговорили с ними. Спросили, не приходилось ли им видеть тут чужих людей. Потом отправились дальше.
Обойдя Ходжанский холм, вышли на дорогу, ведущую в тыл. Здесь и встретились с группой младшего сержанта Димитрова. Собака по-прежнему тянула поводок, вела по горячему следу.
— С заставы никаких вестей не было? — спросил товарищей младший сержант.
— Нет, — ответили солдаты.
Записка, которую Димитров нашел в банке, не выходила у него из головы. «Наверное, сообщение для кого-то, — думал он. — А сейчас, может, они затаились где-нибудь в овраге, докладывают, что удалось перебраться. А мы их ищем. Где же они?»
В квартире майора Тушева зазвонил телефон. В тишине спальни звонок раздавался особенно резко. Тушев проснулся, поднял трубку.
— Слушаю, — негромко сказал он.
В трубке послышался хриплый голос:
— На контрольно-следовой полосе у погранзнака номер двадцать один пограничный наряд обнаружил следы двух человек. Перешли с ухищрениями с той стороны на нашу территорию. Послана группа преследования. Жду ваших распоряжений.
Голос умолк. На миг наступила тишина. Тушев взглянул на часы, сдвинул брови.
— Ясно, — сказал он.
Он всегда так принимал сообщения. А уже потом долго их обдумывал.
Сообщение начальника заставы мгновенно отогнало сон. Тушев быстро встал и начал одеваться. Мягкий свет ночной лампы падал на его лицо, которое было сейчас строгим и серьезным.
Штаб комендатуры был совсем близко от дома. И, входя в комнату дежурного, Тушев еще застегивал пуговицы шинели. Приказав дежурному поднять по тревоге личный состав, он развернул карту участка, где произошло нарушение границы. В голове роились мысли: как действовать? Наконец он выбрал наиболее подходящее решение и, уточнив некоторые подробности, дал распоряжения на соседние заставы. Доложил о своем решении командованию части. Потом сел в машину и поехал на заставу.