В названии сборника «Рукопожатия границ» заложен глубокий смысл. Это рукопожатие писателей социалистических стран — участниц Варшавского Договора, которые честно служат своим народам и пишут о жизни и боевой службе пограничников. И рукопожатие пограничников, совместно охраняющих рубежи стран социалистического содружества от происков иностранных разведок.
Владимир Беляев
Ежи Брониславский
КОЛЛЕГИ
аздался телефонный звонок. Жук снял трубку, пальцем заткнул другое ухо, поскольку Томек, проснувшись от звонка, громко заплакал в темноте.
— Капитан Жук?
— Да.
— Звонит дежурный. Полковник просил немедленно разбудить вас. Есть приказ выехать на несколько дней в командировку.
— А вы не знаете куда?
— Полковник ничего не говорил, но у меня лежит для вас пакет. Через несколько минут за вами придет машина. Прошу извинения, звонит другой телефон.
Жук положил трубку, быстро оделся и на цыпочках вышел в прихожую, чтобы собрать вещи в дорогу. Было слышно, как на кухне зашумел газ. Это жена готовила ему завтрак.
— Когда вернешься?
— Не знаю.
Новое, еще не оштукатуренное здание командования округа было погружено в темноту. И только на четвертом этаже в нескольких окнах горел свет. Жук молча разорвал пакет, который вручил ему дежурный. На письменный стол высыпались денежные купюры и написанная знакомым почерком записка.
«Товарищ Жук! Только что получено сообщение, что западногерманская разведка планирует завтра или послезавтра перебросить через границу своего агента. Это должно произойти в районе квадрата 513, т. е. на территории, хорошо вам известной. Говорят, что этот агент — опасный тип. По имеющимся сведениям, он хорошо вооружен и готов на все.
Прошу вас немедленно выехать в указанный район и явиться к командиру части. Он обо всем предупрежден. Вы должны доставить нарушителя по возможности целым и невредимым. Прошу беречь себя. Желаю успеха!
Матусяк.
Р. S. От органов госбезопасности туда выезжает майор Бильский. Может быть, он располагает более подробными сведениями об агенте. То, что я знаю, я вам все написал».
Жук взглянул на часы.
— Машина готова?
— А куда спешить? — пошутил дежурный, которому нечего было делать от скуки.
— Не валяй дурака! У меня нет времени!
— Будет через полчаса. Может быть, сыграем пока в шахматы?
Он высыпал на стол фигуры, рассчитывая задержать гостя подольше.
— Отстань! В другой раз, — отмахнулся капитан. — Скажи лучше, у тебя карты нет под рукой?
— Вон там лежит, можешь взять. — И дежурный показал на шкаф.
Жук внимательно изучал квадрат, о котором говорилось в записке полковника. Он несколько раз сверил цифры на карте с теми, которые были указаны в записке, воскрешая в памяти уже несколько забытые детали.
Затрещал телефон.
— Карета подана. Жених может спускаться, — сообщил дежурный.
Жук проверил, заряжен ли пистолет, закрыл сейф и вышел в коридор.
Хлопнули дверцы машины, и черный, похожий на огромную лакированную жабу «ситроен» помчался по аллее Независимости по направлению к центру. Затем свернул на аллею Сверчевского, выехал на Ожаровское шоссе и вскоре исчез в темноте.
По небольшой площади провинциального городка разгуливает стадо гусей, радостным гоготанием приветствуя запыленную автомашину. Перед пекарней — худая кляча, запряженная в телегу. Рядом — парикмахер, который от нечего делать ковыряет беззаботно спичкой в зубах, элегантно прикрывая ладонью рот. Он мог бы этого не делать — и так на него никто не смотрит.
Дальше шли чайная, мясная лавка и так называемый служебный квартал, состоящий из двухэтажного здания сельского совета и давно не ремонтировавшегося кинотеатра с дешевыми примитивными афишами да валявшимися у входа бутылками, оставшимися после какого-то вечера.
— Надо спросить дорогу, — решил шофер, остановив машину возле двух женщин, молча стоявших с заложенными под фартук руками.
Увидев подъехавшую автомашину, одна из них поспешно удалилась. Другая не успела этого сделать.
— Как проехать к погранзаставе, мамаша? — весело спросил Жук.
— Езжайте прямо до избы, потом повернете налево и, как пересечете железную дорогу, сразу увидите большой дом.
И действительно, воспользовавшись советом, они быстро нашли заставу. Часовой долго вертел в руках их документы. Затем подошел к полосатой будке и начал яростно крутить ручку полевого телефона. Видимо, телефон работал плохо, ибо спустя некоторое время в глубине двора на втором этаже открылось окно, и в нем показалось лицо симпатичного поручика.
— Пропусти! — крикнул поручик часовому.
Не смутившись этим, солдат спокойно повесил трубку, поправил на плече карабин и с достоинством открыл ворота.
Знакомство Жука с местным командованием было менее хлопотливым. Командир части уже знал о его прибытии, а с его заместителем они виделись издалека. Майор Бильский спал после дороги.
Не теряя времени, оба офицера — Жук и поручик — поехали на разбитом газике на заставу, которая в ближайшее время должна была стать ареной основных событий. Начальник заставы, смуглый, как цыган, поручик, был взволнован тем, что враг выбрал именно его участок для переброски агента. Он подробно рассказал о расположении и численности нарядов, о системе сигнализации и других деталях.
— Чтобы обеспечить полную безопасность участка, мне необходимо еще минимум пятьдесят человек, товарищ капитан, — обратился он к Жуку, как старшему по званию.
— Не беспокойтесь, — улыбнулся капитан, поднимаясь на наблюдательную вышку. Через сильный артиллерийский бинокль он осмотрел окрестности, а начальник заставы попутно объяснял ему особенности своего участка.
С наступлением темноты на заставу приехал грузовик «стар» с солдатами.
Этой ночью на границе не спали многие. Рядовой Кавецкий, проживающий в настоящее время в одном из сел Люблинского воеводства, вспоминает эту ночь, словно это было вчера. Он вместе с Антеком находился тогда в наряде. Они лежали в кустах возле реки и прислушивались к каждому шороху, напрягая до нестерпимой боли зрение. Всплеск рыбы в реке и шум листьев от небольшого ветерка еще больше обостряли их внимание.
У Антека уже начало все сливаться в глазах. Ему казалось, что из кустов появляются какие-то тени, потом расплываются и снова возвращаются. Время тянулось страшно медленно.
Вдруг что-то зашуршало в траве. Кавецкий быстро протер усталые глаза, прижал голову к земле, прислушался. Шуршание повторилось. Антек толкнул локтем лежащего рядом товарища. Тот кивнул в ответ, дав понять, что слышит шорох. Чей-то темный силуэт приподнялся над землей и осторожно пролез через ограждение из колючей проволоки, окружавшее пастбище.
— Стой! Пограничная служба!
В ответ прогремели два выстрела. Пули просвистели рядом с Антеком. Он не на шутку испугался и тоже решил ответить огнем. Черный силуэт маячил в прорези его мушки. Антек даже слегка нажал на курок. «Взять живым любой ценой», — вспомнил он слова командира.
— Сдавайся, если жизнь тебе дорога! — крикнул он, а рукой дал знак товарищу, чтобы тот отполз назад и побежал за собаками.
Лежавшие по соседству пограничники подползли ближе и начали окружать бандита полукольцом. Раздалось еще несколько выстрелов. Никто из пограничников, помня приказ, не пытался отстреливаться. Все видели на фоне звездного неба фигуру мужчины. Ждали собак, знали, что они помогут решить эту проблему, но, учитывая бездорожье и темноту, когда в довершение всего еще стреляют, это было нелегким делом.