Венгельс не поверил своим глазам, увидя среди множества пассажиров Регину. Что ей здесь надо? А она подходила к нему, радостно улыбаясь.
— Гейнц, здравствуй!
— Здравствуй, Регина! — ответил он холодно.
— Меня не поцелуешь? — кокетливо спросила она.
— Я на дежурстве! И кроме того…
— Что «кроме того»? — Она сделала вид, что не понимает его.
— Ты же сама знаешь! Разве ты не получила моего письма?
— Посмотри хотя бы на меня! — уклонилась она от ответа. — А не могут ли твои солдаты минутку побыть без тебя?
— Нет. Пройди, пожалуйста, и подожди меня в ресторане.
— Хорошо! — вздохнула девушка.
Венгельс больше не обращал на нее внимания. Пассажира и его спутницу с большими чемоданами он попросил отойти в сторону и подождать проверки вместе с торговцем Гроббе.
Когда Регина вошла в ресторан, она свысока посмотрела на пианиста. Милик скорчил гримасу, пожал плечами и опять забарабанил по клавишам: «Это воздух Берлина, воздух, воздух…»
Внезапно игра на рояле оборвалась. Видя, что ресторан постепенно наполняется посетителями, хозяин крикнул Милику ободряюще:
— Продолжай играть!
Но у рояля никого не было.
И тут послышались один за другим три выстрела.
В ресторане все замерли.
За дверью раздались пронзительные свистки и крики.
В них вплелись звуки рояля. Пианист опять энергично колотил по роялю. Кто-то открыл дверь.
— Пройдите все в ресторан! Из вокзала никто не выйдет!
Это был голос ефрейтора Кунерта.
Толпа возбужденных пассажиров хлынула с перрона в ресторан. Туда же с непроницаемым лицом вошел Кунерт. Со всех сторон посыпались вопросы. Балансируя от стола к столу, торговец Гроббе пытался удержаться в вертикальном положении и громко кричал:
— Мне надоела эта глупая слежка! А кто подумает о моих коровах? Я сказал: со мною не шутить! — и тихонько засмеялся: —Уж я ему задал!
Вдруг лучи фар осветили улицу. Быстро приближался автомобиль. По шуму мотора Кунерт узнал машину комендатуры.
Лейтенант Фризе легко взбежал по ступенькам.
— Три выстрела, говорите? — начал он.
— Да, товарищ лейтенант!
— А вы позаботились о том, чтобы после выстрелов никто не ушел из вокзала?
— Конечно, я сразу же распорядился запереть все выходы. Люди в ресторане.
Фризе кивнул. Кунерт открыл комнату дежурного и пропустил лейтенанта вперед. Тот снял фуражку и молча постоял возле убитого.
— Мы ничего не касались, — доложил Кунерт.
— Кого-нибудь подозреваете?
— Да, товарищ лейтенант. Подозрение вызывает торговец скотом, некто Гроббе. Он напился и кричал: «Я же и дал ему!»
— Намек на фельдфебеля Венгельса?
— Да, Венгельс забирал его к себе для проверки.
— Приведите его в мою комнату. Я хочу посмотреть на него до прибытия комиссии но расследованию. Туда я уже сообщил.
Кунерт направился в ресторан. Вскоре он вернулся вместе с кричавшим Гроббе.
— Садитесь! — приказал лейтенант.
— Что вам от меня надо? — раздраженно спросил тот. — Вы с вашей пресловутой слежкой! — он вскочил, толкнул Кунерта и хотел бежать в ресторан.
— Стойте! — резко прикрикнул Фризе.
Гроббе испуганно повернулся. На него глядело дуло пистолета, и он медленно поднял руки.
— Убери, друг! — тихо попросил он.
Кунерт обыскивал его.
— Ничего! — доложил он лейтенанту.
— Сядьте! — приказал Фризе, взял из рук Гроббе портфель и проверил его.
— Вы абсолютно пьяны, господин Гроббе, — возвращая портфель, сказал лейтенант.
— Но я же выпил всего одну бутылочку «Чертовой метлы»!
— Вот когда перепьешь, делаешь то, за что потом расплачиваешься!
— Пара глотков не свалит с ног старого Гроббе, господин лейтенант!
— Зачем вы приехали в Бергмюле?
— В Магдебурге не хватает коров, и бойня направила меня сюда за ними.
Вы заходили по требованию фельдфебеля к нему в комнату?
— Да, но я не хотел. Дело в том, что у меня нет времени. Понимаешь, друг? — Затем громко и оживленно продолжал: — Но я же и дал ему! Этот ничего больше не скажет!
— Итак, вы убили фельдфебеля Венгельса?
— Ка-а-а-к? — Гроббе так и остался с открытым ртом.
— Это вы застрелили фельдфебеля Венгельса?
— Застре… — Гроббе сразу протрезвел.
Где оружие?
Гроббе начал заикаться:
— Не-е-е, нет! Я не стрелял! У меня нет оружия, никогда не было. И человека я не убивал… Нет, этого я не делал!.. — Он зашатался, закрыл лицо руками и заплакал.
— Этот готов, — сказал Кунерт.
— Или хороший артист, — не поверил Фризе.
У вокзала резко затормозила машина. Дверь хлопнула. Послышались шаги. В дверях появилось несколько человек.
— Комиссар Юнг, — представился лейтенанту Фризе старший из них и назвал своих спутников: — Младший комиссар Крюгер, полицейский врач и специалисты-трассологи. Прошу показать нам место преступления.
Осмотрев комнату, в которой был убит фельдфебель, Юнг и Фризе вернулись к Гроббе. Он все еще сидел там, где его оставили. Только рыданий не было слышно.
— Ну, — спросил комиссар Юнг, садясь на скамью рядом с Гроббе, — как дела?
— Он все отрицает, товарищ комиссар! — сказал Фризе.
— Так, так, — заметил Юнг. — Вы заложили за галстук, господин Гроббе, верно?
— Только легкое вино. Это не повредит.
— А где же вы оставили бутылку?
Гроббе быстро ощупал свои карманы и с удивлением посмотрел на Юнга.
— Ведь верно! Бутылку я потерял, господин…
— Комиссар Юнг, — вежливо подсказал начальник комиссии.
На лице Гроббе промелькнула улыбка.
— Вы человек, с которым хотя бы говорить можно, господин комиссар!
— Не могли бы вы вспомнить, где осталась ваша бутылочка «Чертовой метлы»? — и Юнг протянул торговцу осколок бутылки. На обрывках этикетки можно было отчетливо прочесть марку вина. — Это мы обнаружили на месте преступления. Что вы можете сказать по этому поводу?
Гроббе беспомощно пожал плечами.
— Вы ссорились с фельдфебелем в дежурной комнате?
— Ссорились? Нет, господин комиссар.
— Но вы же сами сказали: «Твоему товарищу я дал, он больше ничего не скажет!» — вмешался лейтенант Фризе.
— Так я имел в виду совсем другое! — защищался Гроббе. — Я только хотел сказать, что выложил ему все, что думаю о проверке.
— А это как же? — И комиссар Юнг снова показал на осколок бутылки.
— Да, теперь я вспоминаю! — вдруг вскричал Гроббе и схватился за голову. — Вот было как: я упал, мои ноги вдруг стали как ватные. А когда упал, бутылка выпала у меня из кармана.
— Что еще можете вспомнить?
— Наверное, я был очень пьян, господин комиссар! — сказал Гроббе. — Ничего больше не знаю! Я только ужасно ушиб себе голову, — он пощупал затылок. — Поглядите, какая шишка!
— Вы не слышали выстрелов?
— Выстрелов? Нет.
— Вас одного вызывал фельдфебель в дежурку?
— Нет, были и другие!
— Сколько, кроме вас?
— Понятия не имею, господин главный инспектор! Там же были и женщины.
— Когда вы после падения пришли в себя, кто еще был в помещении?
— Никого, дверь была открыта. И я вышел из комнаты.
— И вы не видели, что фельдфебель Венгельс лежит на полу?
— Нет, я совсем даже не знал о том, что случилось!
Подумав немного, комиссар Юнг сказал:
— Пока все, господин Гроббе. Пройдите в ресторан и выпейте кофе, чтобы окончательно протрезвиться.
— Хорошо, господин главный комиссар! — Гроббе повеселел и исчез за дверью.
— А вы, товарищ лейтенант, пройдите, пожалуйста, в ресторан и распорядитесь, чтобы больше не продавали спиртных напитков, — обратился Юнг к лейтенанту Фризе.
— Слушаю, товарищ комиссар!
— Потом приходите сюда, мне надо расспросить вас еще о многом.
Трассологи, работавшие над выявлением следов, и врач уже закончили свои дела. Протокол врача гласил: «Фельдфебель Венгельс убит тремя выстрелами. Пули попали в тело со стороны спины. Одна пуля поранила легкое, другая проникла в сердце и послужила непосредственной причиной смерти. Преступник стрелял с близкого расстояния. При падении тело повернулось на сто двадцать градусов. Местонахождение убийцы, которое легко установить, отмечено».