7. Обвиняемого, наконец, подталкивают на путь признания настолько далеко, что ему легче идти дальше, чем повернуть назад. Он воспринимает признание как единственный способ выйти из затруднительного положения и обрести свободу. (15)
Горовиц был процитирован и подытожен довольно подробно, поскольку считается, что все вышесказанное — это в основном здравое описание процессов, которые вызывают признание у источников, чье сопротивление изначально не сильно, кто ранее не сталкивался с задержанием и допросами и не был обучен вражеской разведкой или службой безопасности методам сопротивления. Например, начинающий или недовольный коммунист или агент может быть доведен до признания и сотрудничества без применения каких-либо внешних принудительных сил, кроме самой ситуации допроса, посредством вышеописанной последовательности субъективных событий.
Важно понимать, что допрос, и как ситуация и как процесс, сам по себе оказывает значительное внешнее давление на допрашиваемого, если не дать ему привыкнуть к нему. Некоторые психологи прослеживают этот эффект обратно вплоть до инфантильных отношений. Меерло, например, утверждает, что любые вербальные отношения в той или иной степени повторяют паттерн ранних вербальных отношений между ребенком и родителем. (27) Допрашиваемый, в частности, скорее всего, будет воспринимать дознавателя как родителя или родителя-символ, объект подозрений и сопротивления или покорного принятия. Если дознаватель не знает об этом бессознательном процессе, результатом может стать запутанная битва подспудных установок, в которой произносимые слова часто являются лишь прикрытием для посторонней борьбы, ведущейся на более низких уровнях обеих личностей. С другой стороны, дознавателю, который понимает эти факты и знает, как обратить их в свою пользу, возможно, не придется прибегать к какому-либо давлению, кроме того, которое непосредственно вытекает из условий и функций допроса.
Очевидно, что многие сопротивляющиеся субъекты контрразведывательного допроса не могут быть приведены к сотрудничеству или даже к уступкам просто в силу давления, которое они генерируют внутри себя или из-за неусиленного воздействия ситуации допроса. Тогда возникает необходимость в манипулятивных техниках — все еще ориентированных на человека, но воздействующих на него извне. Основополагающая гипотеза данного руководства заключается в том, что эти техники, которые могут быть успешными даже с очень сопротивляющимися источниками, по сути, являются методами, вызывающими регрессию личности на тот более ранний и слабый уровень, который необходим для подавления сопротивления и привития зависимости. Все техники, используемые для преодоления препятствий на пути допроса, весь спектр от простой изоляции до гипноза и наркотического опьянения, по сути, являются способами ускорения процесса регрессии. По мере того как допрашиваемый скатывается от зрелости к более инфантильному состоянию, его усвоенные или структурированные черты личности исчезают в обратном хронологическом порядке, так что первыми уходят самые недавно приобретенные характеристики — те, на которые допрашиваемый опирается в своей защите. Как отмечают Гилл и Бренман, регрессия — это, по сути, потеря автономии. (13)
Еще одним ключом к успешному допросу сопротивляющегося источника является предоставление приемлемой рационализации для покладистости. По мере регрессии почти все сопротивляющиеся ощущают растущее внутреннее напряжение, возникающее из-за желания одновременно скрыть и разгласить. Чтобы избавиться от нарастающего напряжения, источник может ухватиться за любую сохраняющую лицо причину для подчинения — любое объяснение, которое успокоит как его собственную совесть, так и возможный гнев бывших начальников и соратников, если его вернут под контроль коммунистов. Задача дознавателя — предоставить правильное объяснение в нужное время. Здесь также важно понимать допрашиваемого; правильная рационализация должна быть оправданием или причиной, которая соответствует личности источника.