Орн также считает, что даже если сопротивляющийся может быть загипнотизирован, его сопротивление не прекращается. Он постулирует, что «...только у редких допрашиваемых может быть достигнут достаточно глубокий транс, чтобы даже попытаться побудить субъекта обсудить материал, который он не желает обсуждать в состоянии бодрствования. Какого рода информация может быть получена в этих редких случаях, остается вопросом без ответа». Он добавляет, что сомнительно, чтобы субъекта в трансе можно было заставить раскрыть информацию, которую он хотел бы сохранить. Но и здесь Орн кажется слишком осторожным или пессимистичным. Когда допрашиваемый находится в гипнотическом трансе, его понимание реальности становится предметом манипуляций. Например, дознаватель KUBARK может сказать подозреваемому в двойной работе агенту, находящемуся в трансе, что допрос ведет КГБ, и таким образом перевернуть всю систему координат. Другими словами, Орн, вероятно, прав, считая, что большинство непокорных субъектов будут продолжать эффективное сопротивление до тех пор, пока система отсчета не будет нарушена. Но как только субъекта обманут, заставив поверить, что он разговаривает с другом, а не с врагом, или что разглашение правды — лучший способ достичь собственных целей, его сопротивление сменится сотрудничеством. Ценность гипнотического транса заключается не в том, что он позволяет дознавателю навязать свою волю, а в том, что его можно использовать для убеждения допрашиваемого в том, что у него нет веских причин не идти навстречу.
Третье возражение, выдвинутое Орном и другими, заключается в том, что материал, выпытанный во время транса, не является надежным. Орн говорит: «...было показано, что точность такой информации. ... не будет гарантирована, поскольку субъекты в гипнозе вполне способны лгать». И снова замечание верно: ни один известный манипулятивный метод не гарантирует правдивости. Но если гипноз используется не как непосредственный инструмент для выведывания правды, а скорее как способ заставить испытуемого захотеть присоединиться к дознавателям, возражение исчезает.
Гипноз обладает одним преимуществом, не присущим другим техникам и средствам допроса: постгипнотическим внушением. При благоприятных обстоятельствах можно ввести сопротивляющемуся источнику «бесшумный» наркотик, убедить его, пока наркотик действует, что он погружается в гипнотический транс, ввести его в настоящий гипноз, когда сознание возвращается, изменить его систему координат так, чтобы причины сопротивления стали причинами сотрудничества, допросить его и завершить сеанс внушением, что, когда он выйдет из транса, он ничего не будет помнить о том, что произошло.
Этот краткий обзор возможных способов применения гипноза при допросе сопротивляющихся источников не преследует никакой цели, кроме как напомнить оперативному персоналу, что этот метод может дать ответ на проблему, не решаемую иным способом. Повторимся: гипноз совершенно определенно не относится к вещам, выполняемым «на коленке». Поэтому дознаватель, база или центр, рассматривающие возможность его использования, должны предусмотреть время, достаточное не только для получения обязательного разрешения Штаб-квартиры, но и для того, чтобы выделить время на путешествие и инструктаж эксперта.
J. Наркотическое опьянение
Как угроза боли может более эффективно побудить к подчинению, чем ее причинение, так и ошибочная уверенность допрашиваемого в том, что его накачали наркотиками, может сделать его более полезным объектом допроса, чем под наркотиками. Луис А. Готтшалк приводит данные группы исследований, согласно которым «от 30 до 50 процентов людей являются плацебо-реактными, то есть реагируют симптоматическим облегчением на прием инертного вещества». (7) Кроме того, в ситуации допроса эффективность плацебо может быть повышена благодаря его способности умиротворять совесть. Основным источником сопротивления субъекта признанию или разглашению информации может быть гордость, патриотизм, личная преданность начальству или страх перед возмездием, если он будет возвращен в их руки. В таких обстоятельствах его естественное желание избежать стресса, выполняя желания дознавателя, может стать решающим, если ему будет предоставлено приемлемое обоснование для подчинения. «Меня накачали наркотиками» — одно из лучших оправданий.