«Еще одна характерная черта симулянта — он обычно стремится уклониться от обследования или оттянуть его». Исследование поведения испытуемых на детекторе лжи, например, показало, что люди, с позднее „доказанной виной“, демонстрировали определенное сходство в поведении. Виновные с неохотой проходили тест и пытались различными способами отложить или оттянуть его. Они часто проявляли сильное беспокойство и иногда враждебно относились к тесту и обследователю. Иногда они использовали тактики уклонения, например вздыхали, зевали, двигались, что мешало обследователю вести запись. Перед обследованием они считали необходимым объяснить, почему их ответы могут ввести обследователя в заблуждение, заставив его думать, что они лгут. Таким образом, процедура назначения подозреваемого фальсификатора на детектор лжи может вызвать поведение, которое усилит подозрение в мошенничестве». (7)
Мельтцер также отмечает, что притворщики, не являющиеся профессиональными психологами, обычно могут быть разоблачены с помощью тестов Роршаха.
Важным элементом в притворстве является умонастроение обследующего. Человек, притворяющийся сумасшедшим, пробуждает в профессиональном эксперте не только подозрение, но и желание разоблачить обман, в то время как здоровый человек, который притворяется, что скрывает психическое заболевание, и дает выразиться лишь незначительному симптому или двум, с гораздо большей вероятностью вызовет у эксперта желание выявить скрытую болезнь.
Мельтцер отмечает, что симулированный мутизм и амнезию обычно можно отличить от истинных состояний с помощью наркологического анализа. Причина, однако, обратна распространенному заблуждению. Под воздействием соответствующих наркотиков человек, злоупотребляющий наркотиками, будет упорно молчать или не помнить, в то время как симптомы у истинно заболевшего человека временно исчезнут. Другой технический прием — притвориться, что обман воспринят всерьез, выразить сугубую озабоченность и сказать «пациенту», что единственное средство от его болезни — серия электрошоковых процедур или фронтальная лоботомия.
L. Заключение
Краткое резюме вышесказанного может помочь свести воедино основные концепции допроса с применением принуждения:
1. Основными методами принуждения являются арест, содержание под стражей, лишение сенсорных стимулов, угрозы и страх, ослабление, боль, повышенная внушаемость и гипноз, а также наркотики.
2. Если необходимо использовать одну из принудительных методик, или две или более вместе, они должны быть выбраны с учетом их воздействия на индивидуума и тщательно подобраны в соответствии с его личностью.
3. Обычный эффект принуждения — регрессия. Зрелая защита взрослого допрашиваемого рушится, и он становится все более похожим на ребенка. В процессе регрессии субъект может испытывать чувство вины, и обычно полезно его усилить.
4. Когда регрессия зашла настолько далеко, что желание субъекта уступить начинает перевешивать его сопротивление, дознаватель должен предложить ему спасительную рационализацию. Как и в случае с техникой принуждения, рационализация должна быть тщательно подобрана, чтобы соответствовать личности субъекта.
5. Давление насилия должно быть ослаблено или снято после получения согласия, чтобы не препятствовать добровольному сотрудничеству допрашиваемого.
Не было упомянуто то, что часто является последним шагом в допросе, проводимом коммунистической службой: попытка обращения. С точки зрения Запада, цель допроса — получение информации; как только достигнута достаточная степень сотрудничества, позволяющая дознавателю получить доступ к искомой информации, его, как правило, не волнуют взгляды источника. Однако при некоторых обстоятельствах такое прагматичное безразличие может оказаться недальновидным. Если допрашиваемый остается полувраждебным или раскаивается после успешного завершения допроса, для завершения его обращения (и, возможно, для создания долговременного актива) может потребоваться меньше времени, чем для того, чтобы справиться с его антагонизмом, если он просто выжат и забыт.