Случается, ребенок артачится, а то и вообще «выдает» чуть ли не параноидальные реакции. Столь неблагодарный труд могут взвалить на свои плечи лишь дети, готовые платить за воспитание родителей чуть ли не своей жизнью.
В качестве случая из практики приведем пример одной швейцарской семьи. Очень буржуазная, следующая устоявшимся правилам, с чрезвычайно суровым семейным укладом, эта семья «закатала» каждого из своих членов в бетон определенных социальных предрассудков.
В пятнадцать лет старший из мальчиков, примерный ребенок, с которым до этого времени не было никаких видимых проблем, госпитализируется с острым приступом анорексии. Врачи настаивают на полной изоляции и запрете общения с родителями.
Болезнь сына производит на обоих родителей очень тяжелое впечатление. Отец еще глубже уходит в свою привычную жизнь, мать же начинает думать, думать и… видеть сны. И пока она думает, ее начинают посещать мысли о чрезмерной суровости семейных устоев: в самом деле, в семье все строгим образом определено — у каждого есть свое место и каждому предписано определенное поведение, темы разговора определены раз и навсегда, желания лицензированы, определена даже диета (вегетарианская и макробиотическая). Что же касается снов, то их можно было разделить на две категории: страшные сны с ужасающими сценами увечий и членовредительства, причиняемых ее детям, и в особенности двум ее сыновьям, и разнузданные сны, эротические, в которых этой изысканной даме предлагались самые невообразимые партнеры, выделывающие с ней нечто чрезвычайно шокирующее.
В течение года мать постепенно начинает изменять в жизни семьи то, что ей открылось в процессе ее «думания»; тем временем старший сын быстро выздоравливает.
На следующий год совершенно выздоровевший старший сын пытается сдать вступительные экзамены в престижную высшую школу во Франции, блистательно сдает их и уезжает в Париж учиться.
В том же самом году у младшего сына, которому тоже уже пятнадцать, начинают проявляться все нарастающие признаки отвращения к любому виду деятельности. Развлечения утомляют его так же, как и учение. Его начинают мучить жестокие мигрени, всю зиму — бронхиты, все лето понос. Три дня из семи он проводит в постели, никого не хочет видеть, но ни на шаг не отходит от родителей, даже когда у него каникулы. Мать отвела сына к психотерапевту, отец не возражал, но энтузиазма участвовать в этом предприятии не проявил. Мальчик вежливо, но твердо отказался от лечения, причем сделал это так умело, что вместо него к психотерапевту решила обратиться мать.
Спустя некоторое время старший мальчик возвращается домой, и при молчаливом согласии всех трех мужчин в доме мать продолжает свой курс лечения у психотерапевта, причем дома ее всячески подбадривают и ни под каким предлогом не позволяют пропускать сеансы. Если это необходимо, то старший сын сам отвозит ее в город на машине. Муж предлагает ей самой сесть за руль. Она боится экзаменов, но сдает на права. Сначала ездит на машине только в магазин, но летом ей начинает это нравиться, и муж решает купить машину специально для нее.
Тем временем младший сын доходит до такого состояния, что практически не может больше продолжать учение. Ситуация застывает на мертвой точке, но тут мальчик принимает странное решение. Он действительно решает бросить школу и стать поваром, как его дальний дядя по материнской линии, к которому он некогда ездил на каникулы. Его дядю — простого, веселого бонвивана — слегка презирало это педантичное протестантское семейство крупных промышленников, вечно заботившихся о своем социальном статусе. Мальчик, правда, не обратился к дядюшке, а нашел место ученика повара в местной гостинице. Начиная с этого момента он встает в пять утра, едет на работу на мотороллере — вне зависимости от погоды, — все его мигрени, ангины и проблемы с пищеварением прекращаются, и он исправно каждый день ходит на работу.
Мать, которая сначала пришла в ужас от действий сына, постепенно «отходит», а так как ей стало ясно, что дети могут без нее обходиться, она начинает заниматься собой. Поскольку благодаря машине мать обрела свободу передвижения, она стала ездить по окрестностям и завела удивительную связь с хозяином гаража. Тот открыл ей, что такое половая жизнь, когда это действительно жизнь. Дама, хоть и завела интрижку, продолжала нежно любить своего мужа и хотела познакомить его со своими новыми открытиями, но боялась шокировать этого закоснелого пуританина, который всегда был чрезвычайно сдержан во всем, что касалось секса. Она предприняла некие слабые попытки. Муж был удивлен, но удивлен приятно. И они продолжили постижение сей науки, но уже совместно.