Я беспомощно наблюдала, как в девятом классе вызревает хаос – хаос, с которым не могла сладить даже сестра Лурдес. Теперь, когда она входила, ее встречала не тишина, а непорядок: кто-то громко чесал щеку, кто-то постукивал ластиком, шелестел страницами. Класс выжидал. И всякий раз раздавался басовитый и неспешный голос Тима: “Как-то тут холодновато, сестра, вам не кажется?” “Сестра, у меня что-то с глазом, идите посмотрите”. Пока монахиня – каждый раз, каждый день – машинально застегивала на Тиме рубашку, мы сидели не шелохнувшись. “Все хорошо?” – спрашивала она меня и уходила.
Как-то в понедельник я подняла глаза и увидела, что ко мне приближается маленький мальчик. Глянула на него, а потом, улыбнувшись, – на Тима.
– С каждым разом они становятся все меньше, вы заметили? – произнес он тихо, так, чтобы слышала только я. И улыбнулся мне. Я улыбнулась в ответ, обезоруженная радостью. И тут – резкий скрип: Тим отодвинул свой стул и пошел к задним партам. На полдороге задержался перед Долорес – тощей, некрасивой, застенчивой. Лениво стал щупать ее груди. Она вскрикнула, расплакалась, выскочила в коридор.
– Поди сюда! – заорала я ему. Его зубы сверкнули.
– А вы заставьте, – сказал он. Я оперлась об стол, потому что у меня закружилась голова.
– Вон отсюда! Марш домой. И больше никогда не приходи на мои уроки.
– Ни за что не приду, – ухмыльнулся он. Прошел мимо меня к двери, на ходу прищелкивая пальцами: клац-клац, клац-клац… Остальные ученики притихли.
Когда я тоже направилась к двери, чтобы поискать Долорес, в окно влетел камень. Упал, вместе с осколками разбитого стекла, на мой стол.
– Что происходит?! – на пороге возникла сестра Лурдес. Я не могла мимо нее протиснуться.
– Я отправила Тима домой.
Она побелела. Ее чепец задрожал:
– Миссис Лоуренс, ваш долг – держать его под контролем в классе.
– Простите, сестра, это выше моих сил.
– Я поговорю с матерью игуменьей, – сказала она. – Утром зайдите ко мне в кабинет. На место! – Последнюю фразу, перейдя на крик, она адресовала Долорес, вернувшейся в класс через запасной выход. И ушла.
– Откройте книги на девяносто третьей странице, – сказала я. – Эдди, прочти и переведи первый абзац.
На следующее утро я не стала заходить в начальную школу, а сразу направилась в свою. Сестра Лурдес уже ждала меня в своем кабинете со стеклянной дверью. В коридоре стоял Тим, привалившись к стене, заложив пальцы за ремень.
Я кратко рассказала монахине, что случилось накануне. Она слушала меня, опустив голову.
– Надеюсь, вам удастся вернуть уважение этого мальчика к себе, – сказала она.
– Ноги его не будет в моем классе, – заявила я. Встала, подошла к ее столу, схватилась за край деревянной столешницы.
– Миссис Лоуренс, нас известили, что этот мальчик нуждается в особом внимании, что он нуждается в “поощрении и требовательности”.
– Но не в девятом классе. Он слишком взрослый и слишком умный, чтобы здесь учиться.
– Что ж, вам придется найти решение этой проблемы.
– Сестра Лурдес, если вы снова запишете Тима в мою группу испанского, я пойду к матери-игуменье и к его инспектору по УДО. Я расскажу им, что случилось. Покажу работы моих учеников – до его появления и после. И работы Тима тоже покажу: в девятом классе ему не место.
Она произнесла тихо, сухо:
– Миссис Лоуренс, мы несем ответственность за этого мальчика. Совет по УДО передал его нам. Он останется в вашей группе.
И, побледнев, приблизила ко мне лицо:
– Преодолевать такие проблемы, учить детей вопреки проблемам – наш учительский долг.
– Но я просто не могу.
– У вас слабая воля! – прошипела она.
– Да, слабая. Он взял верх. Я не могу вынести того, что он творит со мной и с классом. Если он вернется, я уволюсь.
Она привалилась к спинке кресла. Устало проговорила:
– Дайте ему еще один шанс. Одну неделю. А потом поступайте, как хотите.
– Хорошо.
Она встала, распахнула дверь перед Тимом. Он присел на край ее стола.
– Тим, – заговорила она мягко, – ты докажешь мне, миссис Лоуренс и всему классу, что раскаиваешься?
Молчание.
– Я не хочу отправлять тебя назад в исправительную колонию.
– Это почему же?
– Потому что ты способный мальчик. Я хочу, чтобы здесь ты чему-нибудь да выучился, чтобы ты окончил школу Святого Марка. Я хочу, чтобы ты поступил в школу высшей ступени, чтобы…
– Да ладно, сестра, – протянул Тим. – Вам просто хочется застегивать на мне рубашку.