— У тебя нет желания вломиться в Католический приют Коннектикута и выкрасть мое свидетельство о рождении? — поинтересовалась я у Мелани.
— Я бы не возражала, — ответила она, — но я беременна и не хотела бы рожать в тюрьме. А о каком свидетельстве ты говоришь? Разве оно не у тебя?
Я рассказала ей, что усыновленные дети имеют два свидетельства о рождении: одно с правдивыми сведениями, а другое с враньем.
— Это не вранье, — поправила меня Мелани, — а новая правда.
— Правда одна, — возразила я. — Она не бывает старой или новой.
Я отхлебнула вина и посмотрела, как Джон Пол на балконе тычет ножом в курицу на гриле. Надежный, скучный, зрелый мужчина. Он станет хорошим отцом, будет хранить верность Мелани следующие пятьдесят или около того лет и приносить домой зарплату, а затем получит пенсию. И несколько поколений их потомков будут жить счастливой семьей, с празднованием Дня благодарения, общими воспоминаниями, событиями, о которых они станут рассказывать детям, семейной историей. А у меня всей этой роскоши, скорее всего, никогда не будет.
Очевидно, я проведу старость, перечитывая список мужчин, которых безумно любила, а потом бросила.
— Поиски матери были ошибкой, — со вздохом призналась я. — Видимо, мне стоит вернуться к тому, что я дочь принцессы Дианы. Известите Букингемский дворец.
— Бедная Нина, — посочувствовала Мелани.
Она смотрела на меня с такой грустью, что мне пришлось замахнуться на нее, пока я снова не расплакалась. Я и так уже столько рыдала, что веки стали шершавыми. Для устранения последствий стоило бы изобрести специальное косметическое средство. Его можно назвать «Антипечалин».
Поужинать удалось без слез. И вдруг в восемь часов, когда мы закончили трапезу и я оттягивала время, когда надо будет уезжать домой, зазвонил мой мобильный. Номер был неизвестный.
Мелани предрекла:
— Даю голову на отсечение, это Картер Сэнборн.
— Это еще кто? — удивилась я. — Погоди-ка, тот мужчина, что помогал мне выехать со стоянки?
— Да, он сказал, что освободил твою машину из плена. Насколько я поняла, он разводится с женой и ищет квартиру для себя и своих детей. Я дала ему твою визитку и пообещала, что ты ему поможешь.
— Нет-нет-нет. Этому не бывать. Думаю, дурной знак, что он звонит мне в столь поздний час. Нам такие клиенты не нужны, правда?
— Лучше ответь, — посоветовала Мелани.
Я нажала на кнопку приема, и у меня в ухе раздался голос сестры Жермен.
— Мисс Попкинс? Извините за поздний звонок, но у меня есть новости, которые могут вас заинтересовать, и я не хотела ждать до завтра.
На мгновение я предположила, что моя мать пришла к ним сразу после меня и осведомлялась обо мне. Это было бы судьбоносное совпадение, о котором мы станем рассказывать людям до конца наших дней. После стольких лет разлуки мы с ней в один и тот же день пришли в приют, чтобы найти друг друга. Можете вы себе такое представить?
— Я сегодня задержалась и решила взглянуть на ваше личное дело. Оказалось, у вас есть сестра, — проговорила монахиня.
Сердце у меня так и подпрыгнуло.
— С-сестра?
— Так свидетельствуют документы. Младшая.
— Подождите. Вам разрешено сообщать мне об этом?
— Да. Закон, защищающий анонимность родителей, не распространяется на сведения о братьях и сестрах. По всей видимости — и это весьма необычно, — ваша мать отдала на удочерение двоих детей. И похоже, ваша сестра живет поблизости. Желаете ли вы, чтобы я связалась с ней и предложила познакомиться с вами?
У меня перехватило горло, но мне удалось сказать «да», прежде чем я поперхнулась и закашлялась так сильно, что пришлось дать отбой. Последним, что я услышала в трубке, было:
— Разумеется, нет никакой уверенности, но, если она согласится, я вам позвоню.
Мелани принесла мне стакан воды.
— У меня есть сестра, — ошеломленно произнесла я. — Сестра. Представляешь? У меня есть сестра. То есть стопроцентная кровная родственница. Нет, не могу поверить.
— Да ты что! — воскликнула Мелани. — Это правда? Потрясающе!
— Но что это за мать, которая отказывается от двух детей? Что с ней случилось? Как она решилась на такое?
— Спросишь у нее, когда познакомишься. Этот вопрос поможет завязать разговор.
— Сотрудница приюта свяжется с моей сестрой и узнает, хочет ли она встретиться со мной. — Я потрясла головой, словно это могло стряхнуть наваждение. — Ну надо же! Сестра!