Мелани озабоченно смотрела на меня.
— Это прекрасная новость, — медленно произнесла она.
— Не сомневаюсь, что моя сестра замечательная. Я это чувствую. Я знаю о ее существовании уже три минуты, а у меня нет по отношению к ней сестринской ревности.
— Это хорошо характеризует тебя, а не ее, — заметила подруга.
— Нет, ее. Даже аура у нее чудесная. Уверена, мы похожи! У меня никогда не было кровных родственников! Помнишь, как мы проходили в школе ДНК и я пришла домой и рыдала в подушку? Потому что моя ДНК была сама по себе, и я не знала, от кого она происходит.
Мелани снова бросила на меня беспокойный взгляд.
— Только не ожидай, пожалуйста, от этой встречи слишком многого, — сказала она.
Это были самые жестокие слова, которые она мне когда-либо говорила, поэтому я поцеловала ее в обе щеки и понеслась как на крыльях в маленькую грустную квартиру моей мамы, где в поисках фотографии разобрала все кухонные ящики и гардероб в маминой спальне. Снимок нигде не обнаружился. Скорее всего, он был на чердаке. Я уперлась взглядом в дверь чердака, но не нашла в себе сил подняться туда. Эта задача требовала душевного равновесия, а оно у меня полностью отсутствовало.
Итак, Картер Сэнборн любил яхты. Они не сходили у него с языка. Несмотря на зиму, он носил мокасины на светлой подошве на босу ногу и тонкую ветровку цвета морской волны, и я подозревала, что длинные брюки он надел только потому, что на улице была минусовая температура.
Он пришел к открытию «Домашнего очага», принес кофе, улыбался и разговаривал слишком оживленно для раннего утра. Казалось, они с Мелани договорились, что я буду возить его по району показывать дома. Видимо, вчера я продемонстрировала Мелани, что мне пока нельзя доверять работать с другими покупателями, хотя в эти зимние дни они все равно не баловали наш крошечный офис своим посещением. Наше маленькое агентство не могло похвастаться наплывом клиентов и ютилось в переулочке в Брэнхейвене, зеленом пригороде Нью-Эшбери. Как правило, наш бизнес начинал набирать обороты только весной, когда появлялись посетители, желающие получить сведения о городе: о хороших школах, причалах для яхт, зеленых зонах и разнообразных типах жилищ — от домов в колониальном стиле и кондоминиумов до бунгало и прибрежных коттеджей.
Картер сказал, что хочет жить возле пристани в таком месте, где дети с радостью бы его навещали, — и потому ищет дом или квартиру со всяческими интересными деталями вроде утопленных светильников и холодильника марки «Дженн Эйр».
Мы сидели в моей машине.
— Погодите. — Я с удивлением уставилась на него. — Хотите сказать, что детям есть дело до утопленных светильников? Неужели Индиго станет обращать на них внимание?
Картер провел рукой по волосам, очаровательно взъерошив их.
— Ну, может быть, и нет. Просто такие светильники — последний писк моды, а мои дети сказали, что не хотят жить в унылом допотопном доме вроде того, где они сейчас живут с матерью. И… со мной. Я еще не съехал. — Он слегка стушевался.
Я хмыкнула:
— Интересно. И сколько у вас детей?
— Двое. Тайлеру восемнадцать, а Кайле пятнадцать.
— Вы имеете в виду Индиго?
Он вздохнул:
— Да.
— И вы продолжаете жить с ними, хотя развелись с их матерью. — Это был не вопрос.
— Так и есть.
— Можно спросить, давно ли вы разошлись? Просто ради любопытства.
— Год назад. Может быть, полтора. Точно не помню. — Он отхлебнул кофе.
Я воззрилась на него. Он был неотразим. Конечно, старше, чем я предпочитаю, но привлекателен в своем растрепанном возбуждении.
— С ума сойти, — удивилась я. — Мой муж ушел сразу же после развода, на самом деле даже раньше — как только решил, что наш брак не задался. Собрал вещи и выкатился в тот же самый день. Он даже не хотел больше заезжать в наш район. Никаких бесед, никаких затянувшихся сомнений — ничего. Счастливо оставаться, и всё.
— Видите, это было слишком внезапно, — заметил Картер. — Полный идиотизм.
— Да, потом выяснилось, что он влюбился в кассиршу из банка.
— Вы шутите? И как же вы…
— Ну да, — кивнула я, — наверно, я должна была что-то заподозрить, когда он отменил безналичный перевод средств на счет и зачастил в банк.
Произнося эту фразу, я всегда хохочу, но Картер смотрел на меня беспокойным взглядом. Меня поразило, что глаза у него темные, как черешня. Разведенец с двумя детьми. Нет уж, благодарю покорно.
— Это шутка, — пояснила я.
— Ой, извините. Я подумал, что ваш муж был подлец.
— Ну, не станем делать скоропалительных выводов, — пресекла я развитие темы. — Давайте лучше поищем вам жилье.