– Что это значит? Выскажи другими словами.
– Это название обряда. Вместо человека Земли судить будут меня – и я умру, – просто сказал жрец. – И тогда тот, кто станет верховным жрецом после меня, велит вам уйти из нашего мира.
В кабинете стало очень тихо; Диволл слышал только хриплое дыхание старого жреца, да нестройно стрекотали за окном, в густой траве, несчетные насекомые – подобие земных кузнечиков.
Искать примирения? – спрашивал он себя. – Или действовать _рукою владыки_?
И вдруг стало совершенно ясно, как надо поступить, непостижимо, как мог он столько времени колебаться.
– Я выслушал твои пожелания, старик, и чту их, – произнес он формулу отречения от притязаний, которой научил его Стебер. – Этот молодой человек – ваш. Но могу я обратиться к тебе с просьбой?
– Проси.
– Он не знал, что нарушает ваши законы. У него не было недоброго умысла; он глубоко сожалеет о содеянном. Теперь он в ваших руках, но я прошу, будьте милосердны. Он не мог знать, что совершает преступление.
– Это решит суд, – холодно сказал старый жрец. – Если тут есть место милосердию, его помилуют. Я ничего не обещаю.
– Очень хорошо, – сказал Диволл. Достал бумагу, набросал приказ о передаче лейтенанта Пола Леонардса маркинскому суду, поставил свою подпись – полностью имя, фамилия и звание. – Вот возьми. Отдай это землянину, который тебя впустил. Он позаботится, чтобы виноватого привели к вам.
– Ты мудр, – сказал жрец. Церемонно поклонился и направился к выходу.
– Еще минуту, – в отчаянии окликнул Диволл, когда старик уже отворил дверь. – Еще один вопрос.
– Спрашивай.
– Ты сказал, что, если я откажусь отдать вам юношу, ты предстанешь перед судом вместо него. А нельзя ли заменить его кем-нибудь другим? Что, если…
– Ты нам не подходишь, – сказал жрец, будто прочитав его мысли, и скрылся за дверью.
Пять минут спустя полковник Диволл выглянул из окна и увидал торжественное шествие маркинцев, они миновали стражу у выхода и покинули базу. Окруженный ими, невозмутимо шел Леонардс. К облегчению Диволла, он не обернулся.
Долго смотрел полковник Диволл невидящим взглядом на книжную полку, на катушки потрепанных пленок, что кочевали с ним от планеты к планете, от сумрачного Дейнелона до планеты бурь Ларрина и на мертвенный, лишенный влаги Корвел и дальше, на Хигет и М'Куолт, и еще на другие миры и, наконец, сюда, под жаркое синее небо Маркина. Потом покачал головой, повернулся и тяжело опустился в уютное поролоновое кресло за столом.
Он свирепо ткнул в клавишу записывающего аппарата, продиктовал полный, подробный отчет о своих действиях с самого начала вплоть до рокового решения и горько усмехнулся; на передачу требуется некоторое время, но очень скоро защелкает воспроизводящий аппарат в подвале Департамента Внеземных Дел в далеком Рио – и Торнтон узнает, как поступил Диволл.
И Торнтон вынужден будет отныне держаться той же политики, и Департамент – тоже.
По микрофону внутренней связи он сказал:
– Не беспокоить меня ни при каких обстоятельствах. Если будет что-нибудь срочное, известите майора Грея; пока я не отменю этого распоряжения, командует базой он. И если придут какие-либо сообщения с Земли, их тоже передайте Грею.
Любопытно, отстранят его от командования немедленно или подождут, пока он вернется на Землю. Вероятно, второе; хотя Торнтон не слишком искусный дипломат, на это его хватит. Но, безусловно, будет расследование и кому-то не сносить головы.
Диволл пожал плечами и откинулся на спинку кресла. «Я поступил по справедливости, – твердо сказал он себе. – В этом-то я уверен. Только бы мне никогда больше не пришлось смотреть в глаза сестре».
Немного погодя он задремал, полуприкрытые веки тяжело опустились. Сон одолел его, и он от души обрадовался сну, потому что устал смертельно.
Внезапно его разбудил многоголосый крик. Расколов послеполуденную тишину, из доброй дюжины глоток разом вырвался ликующий вопль. На мгновенье Диволл растерялся, но тотчас очнулся и бросился к окну.
В распахнутых воротах показался одинокий пешеход. Военная форма на нем была порвана в нескольких местах и с нее текло ручьями. Светлые волосы облепили голову, словно он только-только вынырнул из воды; он казался очень утомленным.
Леонардс.
Полковник Диволл кинулся было во двор, да уже на пороге спохватился, что форменная одежда на нем не в надлежащем порядке. Он заставил себя вернуться, одернул куртку и снова, олицетворяя собою неколебимое достоинство, чеканным шагом вышел во двор.
Леонардса окружали сияющие улыбками люди, солдаты и офицеры вперемешку.
Юноша устало улыбался в ответ.