У нас коррупция стала параллельной системой субсидирования тех, кто своей суммарной покупательной способностью только и обеспечивает экономический уж хотя бы не рост, но по крайней мере «стабилизец».
Само государство обеспечить минимально необходимую покупательную способность населения через бюджетное финансирование не может, у него — возможно, отчасти из-за плоской шкалы налогов — просто нет столько денег. Более или менее честно работающие фирмы и фирмочки средней руки этого тоже не могут — они зарабатывают деньги потом и кровью, а не гребут их из воздуха и не тырят из бюджета. Бешеный рост поголовья джипов и фортифицированной коросты пожирающих пригородный ландшафт особняков, еженощное сиянье дорогих клубов, стремительное взбухание пентхаусов и обвалы изысканных блюд, разливы французских духов и фонтаны «мадам Клико», вообще все, что ныне считается единственно достойной человека жизнью и действительно обеспечивает и рост ВВП, и занятость населения, и прочие столь необходимые в двадцать первом века атрибуты успешного государства, дают Отчизне не они.
Денег сейчас по-настоящему достаточно только у тех, кто высасывает их из сырьевой спекуляции либо впрямую из бюджета.
Однако эта группа тоже не может обеспечить своими покупками жизнеспособной национальной экономики — во-первых, потому, что группа эта относительно немногочисленна, а во-вторых, потому что покупки она делает главным образом за рубежом, здесь адмиралам бизнеса покупать просто нечего. Частные яхты, самолеты-вертолеты, футбольные команды и километры угодий на Лазурном берегу и в Альпах — это уже совсем иной уровень.
Экономика современной России вертится за счет тех, к кому крохи денег от этих настоящих богачей перетекают по коррупционным каналам. Перекройте по-настоящему эти каналы — экономика встанет, полыхнет массовая безработица, прекратится строительный бум, позакрываются офисы и банки…
Надеяться на то, что коррупцию можно победить какими-то показательными процессами и вообще жесткостью наказаний — просто маниловщина. Сама экономика, чтобы не рухнуть, потребует возобновления массовой коррупции после любой встряски.
Но это лишь поверхностный ответ. Ведь не только в постсоветской России воруют. Не при Путине же коррупция началась, и не после залоговых аукционов ельцинской поры. Алчность государственного аппарата справедливо считалось вечной и неизбывной российской язвой. Говорят, еще Николай Первый сетовал: в России лишь один человек не ворует — я…
А уж что творилось в последние десятилетия перед Октябрьской революцией! «Россия, которую мы потеряли», вся утекла в казнокрадство и воровство, конвертированные в парижских ресторанах и борделях в первые ростки демократии.
Так что ничем особенным современная система себя не запятнала, и полагать, что побороть ее продажность можно, просто сменив президента или премьера — это, как у нас любили говорить еще со времен царской Думы, всего лишь глупость или предательство.
Если подумать непредвзято — ответ, в общем, тоже лежит на поверхности. Стоит только обратить внимание на очевидный, однако в пылу сиюминутных политических баталий совершенно игнорируемый факт, что уровень коррупции в России всегда был прямо пропорционален интенсивности наших попыток прописаться в общеевропейский дом.
И все становится на свои места.
Пока вельможам в России волей или неволей хватало комфорта, который могла обеспечить собственная страна — как, скажем, при князьях и царях московской династии или при, не к ночи будь помянут, Сталине — коррупция была минимальной. Среднестатистической. Обыденной.
Как только перед мечтательными глазами элит начинали маячить райские нужники Европы — коррупция становилась национальным бедствием, ставящим под угрозу само существование страны.
Технологии обеспечения комфортного и престижного образа жизни у наших западных соседей в силу ряда исторических причин (раньше промышленный переворот начали, вовремя колонии ограбили и пр.) объективно были и есть куда выше качеством, но стоили и стоят гораздо дороже, чем их убогие русские аналоги. Особенно в периоды, когда Русь выкладывалась до последней капли крови, чтобы отбить очередное нашествие братьев по европейскому дому. Или чтобы истребить всех плохих и все плохое, и так построить очередное справедливое общество.