Наконец он вытащил свою шпаргалку и с дурацки-торжественным лицом принялся декламировать, воздев вверх руку: - Три прорвы. Путнику опасность. Если первую пасть проглотит вторая, то третья может выплюнуть великое царство. Дорога - к богатству. Все так и покатывались, глядя на ужимки гнома, но Дуанти, которому все это было внове, вытаращил глаза: - Вот это да! Впервые слышу прорицателя. А что все это значит? - А ты спроси у Стагги, - посоветовал Трор. Стагга Бу быстро спрятал табличку и проговорил как ни в чем не бывало: - Не знаю, Дуанти, ни малейшего представления не имею. Мое дело предупредить вас, а там уж смекайте сами. - Стагга, - напомнил маг, - ты вроде бы говорил, что зачитал уже все таблицы! - Я тоже так думал, - отвечал гном. - Честное слово, Вианор! Я только неожиданно почувствовал какое-то шевеление у себя под курткой. Честно, я не брал с собой этой таблицы! - Хм... Может быть... Интересно, интересно, - проговорил маг. - Во всяком случае, пора выбираться из Ориссы. Они пошли пустой улицей, все дальше от моря, и вышли на главную площадь, где была знаменитая Палата Ориссы. И тут Грэму показалось, что по крыше здания скользнула какая-то серая тень. - Капитан... То есть, сеньор Вианор, - поправился Дуанти. - Кажется, я видел какую-то серую птицу вон там на крыше. - И я! - подхватил Стагга Бу. - Дуанти, а ты не мог бы попробовать вместе с нашим замечательным прорицателем поймать эту птицу? - попросил Вианор. - Чур, я главный! - тут же выпалил Стагга. - Это почему же? - возмутился Дуанти. - А потому, что мой кузен Вигга - птицелов, и я ему не раз помогал, вот почему! - Ну, тихо, вы, - урезонил Вианор. - Птица непростая, предупреждаю. И помните - что бы ни случилось в ближайшее время, ваше дело - ловить птицу. Поняли? - Есть, сеньор маг! - отсалютовал Дуанти. И они со Стаггой, шепотом споря и ругаясь, скрылись в здании Палаты. А Трор уже стоял с обнаженным Свенталем в руке, глядя куда-то в дальний угол площади, а Вианор уже поднял свой жезл, - и Грэму вновь, как на корабле Хорса и раньше, в Эшпоре, почудился звук трубы и ржание скачущего табуна. А вслед за тем послышалось какое-то надвигающееся чавканье и шум. И с той стороны, откуда все громче неслись эти звуки, появилась наконец - Грэм не поверил своим глазам исполинская пасть. Она была лишь немного ниже домов на площади и такой огромной, что могла ухватить добрых два этажа. Челюсти ее были оснащены клыками в рост человека, и меж них свешивался до земли синий слюнявый язык. Пасть плыла по воздуху без всякой поддержки - у нее не было не только ног, но даже глаз или ушей, - одна пасть, и только вверху виднелись провалы ноздрей. Время от времени синий язык шлепался на мостовую, слизывая разный мусор, и Пасть с чудовищным клацаньем зубов глотала, чавкая, свою добычу, роняя на землю отвратительные желтые слюни. - Вот и объяснение, почему в городе нет никакой живности, не говоря о мародерах, - произнес маг. - Трор! - Да? - Это тварь из геенны одного нижнего мира. Нам надо загнать ее обратно. - Как с ней биться? - Язык! У ней уязвим только язык. Задержи ее, а я попытаюсь открыть дверь. А Пасть уже учуяла добычу. Шумно втягивая воздух в громадные ноздри, она повернулась в сторону людей и с громким урчанием потащилась через площадь. От нее со страшной силой смердело. - Укройся, Грэм, - коротко бросил Трор. Рыцарь выждал, пока Пасть не оказалась в десятке шагов, и сам кинулся ей навстречу. С молниеносной быстротой он подскочил к волочащемуся языку, полоснул по нему мечом, и тотчас отпрыгнул в сторону. Урчание сменилось яростным ревом, и челюсти бешено клацнули, хватая воздух в том месте, где миг назад находился Трор. И тут Грэму стало плохо. Он даже не испугался, он просто физически не мог уже выносить этого чудовищного рева-урчания. От зловония Пасти у него мутилось сознание, и не выдержав, Грэм, согнувшись, повалился на мостовую и в корчах покатился по ней, зажимая руками уши. А Вианор куда-то исчез с глаз долой - Грэм не знал, куда и зачем, да и было не до того. Лишь Трор в одиночку сражался с ужасной гадиной, то вонзая клинок, то все так же стремительно уклоняясь от движений громадного языка. На мостовой всюду были хлопья липкой желтой слюны и лужи крови из пораненной Пасти, а через какое-то время на камни шлепнулся кусок языка, вырубленный ударами Трора. Пасть взвыла так, что у Грэма заложило в ушах. Он начал уже терять сознание, как вдруг сквозь рев и клацанье Пасти оруженосец Грэм отчетливо расслышал какой-то щебет, вроде воробьиного, и заметил, что над ним вьется небольшая пестрая птичка, похожая на трясогузку. Грэму даже показалось, что она пытается как-то взбодрить его - и к своему удивлению, Грэм почувствовал себя лучше. Превозмогая тошноту и слабость, он поднялся на ноги и увидел, что Трору приходится туго. Вся площадь была в потеках слюней и крови, и двигаться по ней было трудно - а Пасть, несмотря на свои раны, преследовала Трора с неистощимым упорством. Поскользнувшись в одной из луж, рыцарь покатился по камням - и сразу же на него сверху стал накатывать отвратительный липкий язык. С каким-то воплем, не помня себя, Грэм кинулся на подмогу Трору, но тут с другого конца площади полыхнула молния, ударила в язык, и он отдернулся от почти уже настигнутой добычи. Понесся противный запах паленого мяса, а Грэм наконец увидел Вианора. Подняв жезл в одной руке, другой рукой маг как бы удерживал край какого-то полога, и за этим пологом билось какое-то багрово-черное пламя. - Браннбог! - кричал маг. - Ко мне! Держи дверь, пока я не загоню в нее Пасть!
Поднявшись с мостовой, Трор в несколько прыжков достиг места, где Вианор удерживал невидимую дверь, и как бы поменялся с ним, подставив плечи под некую тяжесть. А Вианор, выставив впереди себя жезл, кинулся к твари - и на конце его жезла засветился большой белый шар. - Помоги Трору! - крикнул Вианор Грэму. Оруженосец, пробежав через площадь, встал рядом с рыцарем, и сразу почувствовал, как и на него навалилось что-то неимоверно тяжелое. Но Трор стоял как скала - и Грэм, сцепив зубы, остался на ногах рядом с ним. - Ты очень вовремя, мастер Грэм, - хрипло поблагодарил Трор. Тем временем Пасть попыталась атаковать Вианора - и заорала, наткнувшись на белое пламя. Язык отдернулся, и Пасть принялась реветь громче прежнего, но уже не от ярости, а от боли и страха. А Вианор, внимательно и точно двигаясь, преследовал Пасть, подгоняя ее пламенем, как хлыстом. Она уже зависла близко к тому месту, где держали свою ношу Трор и оруженосец. - Держись, Грэм! - предупредил рыцарь. И вновь Грэм услышал щебет, и к нему на плечо уселась все та же пестрая птичка, и вновь Грэму сразу стало легче. В этот миг что-то будто раскрылось, полыхнуло черно-багровым - и Грэму так показалось, будто из какой-то другой пасти вывалился огромный язык, смахнул Пасть на площади - и эта багровая пасть сразу захлопнулась - и исчезла. И - все, сразу ушла тяжесть, и Грэм с невольным стоном кое-как выпрямил спину. Трор тут же рядом разминал плечи. Он устало улыбнулся Грэму: - А хорошая у тебя подружка, мастер Грэм! - Что? А, - Грэм понял, что Трор говорит о той птичке - он и не заметил, как она улетела. - Пойдемте к фонтану, - позвал меж тем маг. - Мы все вывозились в слюнях. Фу, какая мерзость. По счастью, фонтан на площади исправно гнал воду, и в него совсем не попали гадостные выделения из Пасти. Все трое бухнулись в воду прямо в одежде - и вдруг послышались крики где-то вверху. Кричал никто иной, как Стагга Бу: они висел, уцепившись за ноги давешней серой птицы, а она, изо всех сил размахивая крыльями, пролетала над площадью, унося с собой гнома. С шеи стервятника свисала веревка, а с крыши Палаты им вслед что-то кричал Дуанти.