Хозяин дома вновь уставился на свою супругу, бывшую почти вдвое выше его ростом и примерно имевшую такие же преимущества в остальной комплекции и скрывавшей свои полтораста килограммов, под весьма дорогими накидками и просторными платьями на ромейский вариант, без корсетов.
--Уууу, зараза похотливая-пред кем метаешь ты свои портреты, аки бисер?-опять завыл мужчина и указал толстым волосатым пальчиком в бюст жены,-и что хранишь ты на своей груди?!
--Гриммо...-спокойно произнесла женщина
--Ааааа!!!-завопил её супруг и в беспамятстве от злобы залез пятернёй меж " спелых дынь" жены, но тут же отдёрнул руку и быстро залопотал,-а чего там так холодно и скользко?
Из бюста Татьяны Белорукой показалась голова небольшой ящерки, она показала язык мужчине и полезла назад. Женщина уставилась на мужа: "Ты чего-взбесился? Чего малыша пугаешь? Ему здесь у нас -сушь, вот и прячется где сможет. Ты же раньше сам смеялся, когда его там наблюдал. Чего ты такой резкий и грубый стал, что случилось?"
Решив что не стоит больше узнавать, что за ящерицу греет или наоборот прячет от солнца на груди супруга, начстражи заорал вновь: "Признавайся или задушу!!!" и в беспамятстве кинулся к весьма обширной шее женщины. Но полноценная семейная драма быстро превратилась в фарс: дородная дама парой оплеух своих мощных дланей остановила подпрыгивающего как волосатая блоха супруга и схватив его за шиворот- слегка приподняла над землёй, после чего начала трясти и орать: "Ты если "набулькался" на службе или голову напекло-сходи проспись, понял?! Мне надоело разгадывать твои шарады! А по поводу рукоприкладства я тебе ещё в нашу первую ночь всё объяснила, когда загнала в ларь и заперла, заставив из него просить прощения...или ты хотел просто старое вспомнить и оживить наши отношения?"-неожиданно смягчившись спросила Татьяна Белорукая и заглянула с любопытством в вытаращенные глаза мужа.
Начальнику стражи Тавроса приходилось нелегко: его инициативу перехватили и сейчас он сам был скорее жертвой насилия, а тут ещё и Гриммо, ящерка что подарили его благоверной купцы из Персии- выпрыгнул из обширных закромов хранящих бюст женщины и вмиг стала карабкаться по короткой шее мужчины, желая взобраться на голову и всё же погреться на солнышке, именно там, на удобной и почти лысой полянке.
--Ай, зараза!-пискнул начстражи, когда Гриммо стал царапать его лапами по голове и тут же вспомнив о ещё одной такой же, что держала его на весу-прокричал в лицо жене: "Я всё знаю о твоих шашнях-не отпирайся! Всем подряд свои пальтретики раздаёшь, в золотых медальончиках, а? Чего молчишь-стыдоба глаза закрыла? Ты- гулящая...вот!"
Татьяна побагровела и уставилась на супруга помутневшим взглядом, потом процедила чётко и медленно произнося слова: "Не смей так говорить! Я не давала повода, что бы..."
--Буду, буду,-верещал мужчина, словно в детстве перед матерью, всё ещё болтая короткими ножками над полом террасы,-вот тебе. Тьху!
Он успел плюнуть в лицо женщине и тут же схлопотал пощёчину, от которой у него перехватило дыхание и потемнело в глазах. Когда через пару секунд он пришёл в себя, то обнаружил что супруга переносит его тело из границ домовладения- на улицы Тавроса: "Подумай о своём поведении. Проспись или просто пройдись пешком. Развейся. Вечером не забудь извиниться." Сказав всё это, женщина стала опускать начстражи куда то, где небыло уже привычных стен дома.
--Ты что?! Зайка, птичка, роза-ты чего!-террасы же на мансардном этаже, а это третий по счёту от земли!,-завопил дурным голосом мужчина, подозревая что сейчас его разобьют в лепёшку и это будет тем несправедливее, что честнее бы он сам поступил-задушив жену собственноручно.
--Не бойся: я скину тебя на раскидистую акацию-она колючая и это будет тебе уроком, но при этом развесистая и ты лишь слегка ободравшись окажешься вне дома. Я не хочу видеть тебя в таком состоянии, хотя бы до позднего вечера. Пока.
Рука Татьяны отпустила отчаянно трепыхавшегося супруга и тот свалился, пролетев не более полутора метров, на вышеуказанную акацию. Ойкнул, жалобно пискнул и наконец громко стеная-стал сползать по веткам, ежесекундно вздыхая при новых уколах о шипы.
Вскоре прохожие могли видеть невысокого кряжистого мужчину с животиком, в хорошей но как то странно изорванной одежде-быстро бегущим в сторону штаба городской стражи и бубнящего себе под нос: "Приведу негодяя-посмотрю на её реакцию! При ней надаю ему пинков и затрещин, и если бросится защищать...то пропала окончательно! А если нет, значит стала совсем гулящей и этих кавалеров у неё-пруд пруди! За-ра-за!!!". Мужчина всхлипывая несся к главному занию стражи и мечтал о скорой расправе над обидчиком и возможно, если очень сильно повезёт, то и супругой.
Глава восьмая
Следователь спустился в подвалы штаба стражи Тавроса- где обычно и развязывали языки особо упорным или не понравившимся задержанным. Его встретил личный секретарь, являющийся писцом при допросах и сказав, что Витька "пальцелом" уже на месте- поинтересовался когда заносить задержанного.
--Почему заносить?-внезапно удивился следователь, до этого находившейся в своих мечтаниях о будущей дружбе с командиром и перспективах от всего этого.
--Так ведь он, на главном рынке, того-десяток наших избил и ничего...Да и здесь, при осмотре и его просьбах раздеть -еле отпрыгивали! Его спелёнутого принесут и к скамье привяжут, а уж мы тут сами.
Старший допроса милостиво согласился с доводами своего секретаря и грузно уселся за столом, в большом, но плохо освещённом помещении. После чего принялся придумывать- как сможет хитроумной комбинацией вопросов поймать вора на множестве различных преступлений, а завершить всё работой Витьки "пальцелома", что уже разминался с щипцами и зажимами чуть поодаль от сидящих, каждый за своим столом, следователя и писаря .
Вскоре в помещение ввалилась процессия: пятеро мужчин тащили скрученного верёвками, с руками за спиной Румбика, который постоянно трепыхался и несущим его людям приходилось периодически "выписывать" задержанному пинки и тычки в бок. Наконец Румбика усадили на низенькой скамье и закрепили на ней: правда лишь руки, узлами. Получив разрешение старшего- все лишние люди покинули место допроса.
Рука в перчатке начала судорожно перебирать пальцами по верёвке, что не укрылось от следователя. Он хмыкнул и спросил: "Надеетесь пальцами разорвать-как прежние герои Эллады?" Писарь и сам следователь рассмеялись, а Витька "пальцелом" лишь уставился непонимающим взглядом на обоих, потом на задержанного и вновь на пару за столами.
Румбик быстро глянул на свою левую руку облачённую в перчатку и произнёс: "Вы бы лучше её сняли, на всякий случай..."
--Ничего, ничего-давайте начнём так. Потом, как нибудь, ещё успеется.- твёрдо ответил следователь и приготовив свою сладчайшую из улыбок, заявил,-нет желания во всём признаться?
--Да я ведь не всё и помню!,-выпалил с досады Румбик.
--Вот как? Вы то есть и в беспамятстве, того...тоже получается?-не без любопытства разглядывая заморыша воришку, продолжал следователь.-Ну, то есть, продолжаете работать?
--Вы поймите-это как бы и не я!-радостно загомонил Румбик, думая что сможет объясниться со стражниками и его освободят от уже порядком утомившего артефакта.
--Ага. Я не я-корова не моя...Хлопчик, ты решил под дурака играть? Нам без разницы: погром на главном рынке Тавроса, устроение мятежей в городе, избиение стражей на постах, воровство в немыслимых размерах, домогательство к дамам. Да ладно если бы лишь к уличным девкам, так ты ещё и медальончики, мерзавец, получать стал. От благовоспитанных и уважаемых матрон Тавроса. Которые замужем за влиятельными людьми. Смекаешь что тебя ждёт после этого?
Румбик покачал головой, совершенно не понимая при чём тут мятежи в городе и дамы с медальонами. Он чувствовал, что Рука всё это время осторожно перебирает пальцами верёвки, что её опутывали и осторожно разминает их-явно не без успеха.