Наконец гость подгоняемый Рукой выбрался из комнатушки где всё ещё валялся без сознания хозяин дома и выскочил на улицу. К изумлению Румбика- его начала охватывать непонятная эйфория: он вдруг понял что перестал кого либо бояться и даже наоборот, готов в одиночку сразиться со всей стражей города и прочими преследователями, а потом ещё -многое чего сотворить.
Через десяток шагов, Румбик с удивлением отметил про себя что проходящие мимо по рассветному Тавросу горожане, ведут себя непотребно: женщины вскакивали друг на дружку и визжа уносились прочь со скоростью беговой лошади в цирке, мужчины периодически махали руками и взмывали вверх, словно птицы. Лошади в телегах подмигивали ему и предлагали знаками зайти к ним на сеновал с бутылочкой вина и потолковать за жизнь.
Дома по обеим сторонам улицы стали дрожать и пустились в пляс, мощёная улица отбивала барабанный ритм а несколько столбов для факелов-падали и вновь занимали свои места, ежесекундно.
Редкие прохожие ранних улиц Тавроса оглядывались: непонятный замухрышка юноша, подпрыгивая и улюлюкая скакал по городу, периодически ухал и тут же начинал смеяться, потом плакать-его умиляло и удивляло всё. Наконец паренёк схватил сам себя, левой рукой в перчатке, за ворот рубахи и с силой кинул в маленький проулок, дав этой же рукой себе подзатыльник -паренёк тут же умчался в неизвестном направлении.
Вскоре Рука, ведущая методом физических замечаний и намёков тело Румбика, что пребывало в состоянии эйфории и деятельного счастья, начала действовать: она направила тычком своего носителя к пяти стражникам, что стояли между границами старого и нового города у прежних, построенных ещё доримскими греками ворот и с размаху влепила старшему из них, добродушному толстяку который рассказывал подчинённым байку-сильнейший подзатыльник. Старший патруля полетел вперёд и сбил ещё двоих стражников на камни улицы. Перчатка продолжая нанесла вдогонку по паре резких точных ударов- двум оставшимся на ногах и не знающим как реагировать на произошедшее стражниками и те дружно свалились на поднимающего с земли с перекошенным страхом лицом толстяка командира. Румбик залез на постамент под отсутствующий бюст рядом и коротко станцевал непойми что. Стражники шало таращились на него и негромко стонали: они и не думали сопротивляться или применять оружие, подозревая что их самих и насадит на выданные им алебарды этот юный чудик.
Когда ведомый рывками артефакта юноша убежал, что то весело лопоча под нос, старший патруля погладил своё обширное чрево и заявил: "Блаженный...Его ведёт сам Господь!"
--То есть то что нас на улице, всех пятерых- избил некий хлюпик, за просто так и без причин-это кара Божья, а не беснующийся пьяница?-поинтересовался один из младших стражей команды.
--Точно так! Не мог обычный пьянчуга с нами справиться, да ещё когда мы на посту по приказу самого начстражи. Не мог! Такое сотворить было под силу лишь "руце божьей"...вот она это и вытворяла с нами. Чтоб, так сказать-вразумить. Думаю не стоит это рассказывать никому, ни в страже ни дома. Просто сделаем выводы...подумаем над ошибками.-рассудительно ответил начальник патруля и оглядел своих людей.
Стражи, наконец уяснив намёки командира быстро закивали головами и пошли отряхивать пыль со своей одежды и умывать лица, к ближайшему фонтанчику- проклиная усердствования фанатика и говоря промеж собой: что в принципе, не такие уж они грешники чтоб вот так-с утра и в бочину, да ещё и столь прицельно.
Тем временем, пока пятёрка первых стражей успокаивалась разговорами после инцидента - Рука успела ещё двух одиноких охранников общественного порядка "окучить": одного- схватив за голову швахнула несильно ею об стену дома, второго- с размаху швырнула в небольшую выгребную яму, мимо который и пробегал задумчиво радующийся жизни Румбик. Внезапно схватив своего "носителя" за рубаху, Рука заставила его остановиться и направила к куче угольев что лежали бесхозными. Перчатка схватила пяток, что были поболее и засунув остальные за пазуху Румбика, одним куском угля тут же начертала непонятный значок на ближайших дверях дома, смесь виселицы и буквы Х.
Люди бредущие мимо остановились и с интересом наблюдали за рисованием, потом один подошёл поглядеть на знак, когда юноша уже умчался прочь, за ним-второй. Через десять минут, в лучах поднимающегося солнца- перед домом стояло шестеро и живо обсуждали знак на двери. Решив меж собой что хозяина дома ждёт гражданское осуждение и казнь, а его имущество продажа с торгов-все радостные ушли, гомоня по пути и разнося новость.
Тем временем Рука чертала всё новые разнообразнейшие знаки: на дверях и стенах домов, лавках торговцев и просто телегах. Она была в неком порыве, когда творческий фонтан переполняет и хочется делиться, а в данном случае-делиться непонятной тарабарщиной, заполняя ею все свободные пространства.
Люди, выходившие что бы начать новый день: продать или купить продукты, пойти на службу- встречали буквально повсюду в центральных кварталах города знаки и начинали шептаться. Небольшие толпы вобравшие в себя несколько разрозненных групп-стали собираться возле самых вычурных. Появились толкователи знаков и предсказатели будущего по ним. Люди запугивали сами себя и неслись далее, делиться своими страхами со знакомыми и чужими людьми.
Перчатка заставила Румбика заскочить на площадь где располагались магистрат города и главная казарма, что вмещала в себя небольшой отряд гвардейцев и их офицеров. Потом кинулась к белевшим рядом стенам ратуши в эллинском стиле и размашисто написала некий текст, после чего вновь указала Румбику направление и заставила юношу бежать вприпрыжку, так, что тот буквально валился с ног: он всю ночь пробродил, а последние полтора часа-носился как угорелый.
Встретившиеся им по пути патрули стражи -все получили свою порцию взбучки. И в то время как Рука наконец нашла место где бы мог восстановить силы Румбик, у которого уже закрывались глаза и заплетались ноги от изнеможения- в городе нарастала новая волна недовольства: сначала тихого ропота, но с каждой новостью о странных знаках или избиении патрулей стражников-всё злее и требовательнее.
Новопоявившиеся Толкователи знаков и "базарные бабы"- быстро раскусили что и к чему: дома, что пометили-сожгут грабители, а их обитателей-вырежут всех до одного. Ясно как день! Об этом они тут же радостно сообщили тем самым обитателям "означенных" домов и принялись попутно рассказывать о подобных случаях в соседних городах, заодно оплакивая судьбы несчастных заранее, как раз когда последние усердно стирали чем придётся непонятные, напугавшие их значки.
Потом пришла очередь версии об огромной банде, что затаилась и вот вот...что то да сделает! Вспомнились вчерашние слухи о пиратах и кочевниках, и их возможных соглядатаях в самом городе-что и пишут подсказки для координации будущего налёта.
Через какое то время стали говорить о приходе антихриста и того, что возможно это сектанты выбирают жертв своих будущих оргий. Всем нравилось слово оргия и им козыряли, называя все обряды страшных неведомых сектантов-оргиями.
Часть владельцев помеченных домов быстро собирали вещи и стали выезжать из города. Поднялась паника во всём Тавросе. Те кому ехать было некуда- собрались во внушительную толпу и вместе с родственниками и плачущими детьми отправились за защитой к гегемону. По пути к ним присоединялись всё новые люди и вскоре на площадь перед городской ратушей вышло пару тысяч человек. Все галдели и требовали немедленно принять меры к спасению горожан.
Тем временем сам гегемон и весь городской совет с самого раннего утра заседали. Была прочитана надпись сделанная неизвестными на здании ратуши, где те обещали сжечь сначала это здание, а потом и все прочие в Тавросе и теперь гегемон- высокий солидный мужчина плотного телосложения, с небольшим начальственным брюшком и багровым лицом-орал на стоявшего перед ним начстражи, желая этим показать заседавшему городскому совету кто виноват в произошедшем: "Ты что-охренел? Устал вино хлестать во время службы?! В городе чёрти что-где результат? Кто вчера бесновался на рынках, кого задержали, кто сегодня грозит ратушу сжечь, а? Надоело быть главой стражи-иди подметай улицы. Бездарь!"