Чего именно “пониманием”-она и сама толком не знала, но была уверенна: чего-то, да понимать умудрённой опытом девахе следовало. Коллода младшая стала отплясывать по своей опочивальне и Румбик в её руках был как тряпичная кукла: это объяснялось как разницей в весе, полторы сотни килограммов против примерно шестидесяти пяти, так и внезапностью нападения на зазевавшегося кавалера, который просто не ожидал подобной “подлянки” от жизни.
Барышня вскидывала ноги, зачастую задевая ими пребольно молодого человека, которому теперь казалось, что ему, под видом танца-пытаются надавать просто пинков под зад, во множестве.
Кружилась Анна сама-перекидывая Румбика из руки в руку. При этом несколько раз, со всем задором подвыпившей шаловливой шумной невесты, швахнула им об тяжеленный италийский шкап, из морённого дуба.
Наконец выдохнувшись, а долго Анна, к большому облегчению Румбика, никогда плясать не могла-она сделала последний, как ей казалось, удачный мазок, в “рисунке” их совместного будущего счастья: швырнув своей одной левой гостя на маленький диванчик и тут же радостно взгромоздилась ему на колени, в ожидании вороха томных поцелуев.
Повернув через пару секунд голову к юноше, что-бы поинтересоваться мнением кавалера об их времяпровождении, Анна с удивлением увидела выпученные глаза и рот-постоянно хватающий воздух. ”Задохлик”-печально подумалось барышне.
-- Как вам наш пляс, а? Думаю при некоторой учёбе совместной, мы при гостях и не такое отчебучим?-вопрос был ею задан с целью подбодрить ухажёра и заставить его хоть немного улыбнуться. Однако тот всё никак не мог набрать воздуха в достатке в свой хилый организм.
На лестнице раздались шаги и голос отца девушки прозвучал не без испуга за дверью: ”Аннушка-у вас всё в порядке? А то мне показалось что кто то вломился и весь этаж гудит...”
Девушка мигом вскочила с колен Румбика, накинула платок поверх растрепавшихся в пляске длинных волос и выскочила к отцу. Юноша готов был расцеловать старика за своё внезапное спасение.
Он ожидал чего угодно, кроме диких плясок с тумаками и тычками со всего размаха в мебель, а в конце-резким усаживанием “бегемотика” сверху на него, ничего не подозревающего о таком поползновении: ”Валить, пора валить отсюда! Деваха видимо совсем романами на голову “прибитая”-такая может и толокушкой для горчицы зашибить, если какая блажь в голову придёт, а оно мне надо...?”
Румбик было подполз к двери, пару минут сидения хозяйки комнаты на его ногах всё ещё сказывались их плохой работой, но тут услышал шепотки :”Да всё нормально-танцуем! -Ты уверена что всё в порядке?-Да, да да и ещё раз -да! Па-а-апа!-ну дай хоть повеселиться: он-такой душка! -бу бу бу бу бу...”
--Стерва! Веселье значит?! -“шелесту” вору руки нужны для работы! Зараза! Отобьёт все конечности, лишь веселья ради...Бечь пора, рвать когти!-у Румбика начался небольшой нервический тик, ещё бы: вчера зомбодед, сегодня-сумасшедшая плясунья! Не-ет, хорошего понемногу...-"Придёт, извинюсь перед ней и бегом вниз-прощаться с её батюшкой! Вот интересно: так отпустит или всё-таки розог пропишет?”
Зашедшая прямо в середине его раздумий девица, была весела: ”Все в порядке-папенька немного вздремнули, а тут мы с вами...Хи-хи-хи, станцевали над его головой! Продолжим?”
Анна снова крепко ухватила свою неожиданную жертву за руку, та пыталась барахтаться и что-то даже шепнула в качестве протеста, но девушка уже давно искала повод приступить наконец к поцелуям, ибо надежд на кавалера не было: ”Видно он из слишком воспитанной семьи-нельзя так мальчиков запугивать!”-мысленно костерила барышня родителей Румбика,-”Ну да ничего: покажу ему свои чары-приворожу до конца дней!” И продолжая себе мурлыкать один из мотивов, что когда-то слышала в исполнении подруги, на небольшом приеме в штабе генуэзских капитанов, Анна просто повалилась на гостя!
Юноша, после возвращения младшей Коллоды пытавшийся как-либо обозначить свой уход-был не в состоянии даже что-нибудь пикнуть: девушка-шторм буквально сцапала его, как игривый котёнок квёлую мышку и сейчас просто неспеша волокла по комнате под руки.
Чуть притормозив у своего ложа, она легко, словно соломинку, кинула Румбика на него и скакнула вслед юноше сверху!
Молодой человек за этот вечер переживший намеки отца Анны о том что “найдет и накажет”, таранный удар при входе в столовую и наконец-”дикие пляски” амазонки Тавроса, считал, что уже предел гадостей этого дня достигнут и сейчас самое главное, при уходе из данного дома, не слишком обидеть старика, так как подобных “самодуриков”, бывших при власти некогда, Румбик видел неоднократно в порту или тавернах: могут в память о бывшей силе запросто приказать слуге прибить несчастное существо им чем-либо не угодившее: от собаки или дельфина-до человека.
Уверенный что основной удар романтичных чудачеств барышни пройден, Румбик совершенно ошалел от приема, столь ловко проведенного Анной: толчка его на кровать и резком запрыгивании на него сверху.
Гостю стало казать что он брусок железа ”между молотом и наковальней”. Из него, как из мехов-резко, со свистом и придыханием выдавливали последние глотки воздуха, приближался лишь хрип и тут он услышал нечто зловещее, смысл чего ему стал ясен лишь несколько секунд спустя: ”Тс-с-с глупыш, Всё нормально-нас никто не побеспокоит и никто сюда не войдет...Не дергайся так, от страха!”
Далее Анна наклонилась над ртом Румбика, жадно хватающем последние, возможно, глотки жизни из комнатной атмосферы и...перекрыла его своим поцелуем! Кавалер девицы Коллоды дико на неё вытаращился: ему срочно был нужен воздух, а эта зараза, мало того что расселась на нем как ни в чём не бывало-так еще и пытается удушить и обслюнявить!
Честно говоря, до этого дня Анна целовалась лишь”по-братски “с родственниками и данный опыт был для неё возможностью наконец опробовать всё ею прочитанное в романах и рукописях. И именно исходя из данных соображений, девушка старалась делать всё как можно резче и с большим рвением, совершенно не обращая внимания на объект своей страсти.
Жертва же, быстро смекнув что при подобных раскладах конец, причём именно его, близок и невероятным манёвром смог обвалить, по другому это не опишешь, тело “мучительницы “в бок от себя.
Анна, всё ещё держала в объятиях Румбика, однако не столь плотно и уже не сидя на нем сверху. У несчастного воришки, от “пылкого бегемотика в порыве неги”-уже кружилась голова. Ему сильно сдавило желудок и немного подташнивало, а огромная деваха постоянно шепчущая о любви до гроба и “по французски было, а сейчас-попробуем по-кастильски”, скорее его напугала: как своей внезапностью, так и силой движений. Почему то всё время всплывала байка о медведе заломавшем охотника.
Cнова лицо Румбика заслонило тенью и Анна, шепча странные страшные слова: ”обнимашечки -целовашечки”, стала с жуткой силой мять молодого человека именно тем способом, которым она помогала готовить тесто к мясным пирогам, когда скуки ради заглядывала на кухню поглядеть на стряпух.
Пара мощных зажимов, долгий и страстный поцелуй “номер два”-лёгкий писк и невнятные движения жертвы в ответ: кавалер Анны похоже совсем разомлел от ласк девушки.
В тот момент когда младшая Коллода уже собиралась, привстав, спросить о чём-нибудь высоком гостя. Ей суть и смысл были не интересны-главное разумно поболтать, в перерывах между поцелуями. Так вот именно в момент когда она ослабила хватку и слегка привалилась к стене-молодой человек резким движением окончательно сбросил её руку с себя и вскочил на ноги.
Даже в полумраке свечи были видны его глаза, бешенно вращающиеся и налитые кровью. Гость стал яростно махать руками и скакать на одной ноге, однако проделывал всё это молча, лишь хватая воздух ртом. Наконец его прорвало: