Румбик сделал с десяток глубоких вдохов прежде чем решиться на дальнейшие шаги. Он быстро прошёл на вершину холма над своим найденным гротом и завидев рядом так хорошо ему знакомый колодец, где его прятали-хотел уж было вернуться и сняв с него крышку забрать свои вещи. Однако передумал и зашагал в сторону небольшого посёлка, видимого им без труда отсюда и прямо противоположно располагающегося, на развилке, от Тавроса.
Глава Девятая
Через пару дней после ярмарки, в Тавросе началась обещанная капитаном стражи гегемону облава: особо агентура так ничего и не подсказала по-поводу бандитов устраивавших масштабные беспорядки, ибо нынешний капитан стражи, большую часть денег выделяемых городским советом на содержание этой самой стражи-довольно ловко тратил на новую мебель для себя, а также явства и вина для опять же себя и офицеров ”Главного штаба стражи”.
Агентурная работа была спущена на места, а простые стражники, непосредственно работавшие в кварталах-были в состоянии выставить своим информаторам, как максимум, лишь кружку хмельного напитка, так как тоже за свой счёт особо раскошеливаться на новые сведения и не собирались.
Посему каждый районный начальник просто отписался обо всех известных ему бандах и предложил в качестве цели для облавы с десяток особо надоевших хулиганов, так как именно бесчинствующие выпивохи драчуны злили стражу Тавроса особо рьяно. С остальной прослойкой преступников можно было относительно “взаимовыгодно” договориться.
Во вторник, около сотни стражников и столько же военных из состава гарнизона гвардии и охраны боевых галер, окружили с десяток наиболее известных злачных мест полиса и стали вышвыривать тамошних посетителей на улицу: и если местный сыскарь кого-либо узнавал, то и сразу вязать для дальнейшего допроса в штабе стражи, а то и городской тюрьме Тавроса.
“Бычьок”, благодаря стараниям Плётки и самой Хозяйки, считался шумноватым но далеко не бандитским питейным местом: по мнению большинства стражи, там было больше болтунов морячков и бродяг, чем убийц и бандитов. Отчасти желание и далее оставить таверну в подобном состоянии и объяснялось нежеланием Хозяйки заниматься преступлениями связанными с кровью и тем, что многие обманутые “шелестами” жертвы понятия не имели кто и как их обобрал. Разборок там также не проводили, а для схронов краденного или контрабанды-использовали места на побережье и проверенную ночную "тёмную" стражу города, на тайных лазах.
В “Бычьок” правда пару раз заходили с расспросами новые посетители, однако заранее предупреждённая братия старалась обходить скользкие темы и удивлялась, вместе с новичками говорунами, дерзости бандитов бесчинствующих на рынке в субботу, а также предполагала что всё это дело рук проезжих гастролёров, ибо местные нарушители “Слишком боятся славную и надёжную стражу Тавроса, что-бы так вести себя!”
На последнем доводе особенно напирал Земеля, приобнимая новичков с “опросами” и требуя, за свой счёт, конечно: ”Принести этим отличным ребятым-лишь лучшее, из того пойла, что есть в заведении!”
В конце концов они вместе вышли из заведения и втроем ушли в район Садов. По словам, пришедшего лишь утром Земели: ”Ребята просто огонь!-полдороги рассказывали о трудностях работы стражи, а в конце-пообещали поощрить: ”Привселюдной овацией граждан на площади”-в случае дачи им новых сведений о загадочном “Змеебросе”.
Последнее прозвище было дано стражей для условного обозначения преступника- подкидывающего змей торговцам отказывавшимся платить дань на недавней ярмарке. Сейчас именно эта версия была основной в “поиске” правоохранителей.
Поняв что стража так точно и не знает кто шумел на рынке в последнюю ярмарку, Хозяйка разрешила проведать Румбика как и договаривались-в среду.
Таврос, после суточной “тряски” быстро затих: преступная братия не хотела светиться при столь нервно настроенной страже, а простым жителям было боязно своим поведением дать повод признать в себе бандитов-кто его знает что страже покажется, когда начальники орут и ножками топают, требуя раскрытия громкого преступления?
Некогда шумный приморский город был тих и почти безлюден: в домах и тавернах все шушукались, однако на улицах и площадях старались лишь раскланиваться со знакомыми и не заводя длинных разговоров-шли по своим срочным делам.
Кто-то вспоминал шёпотом о призрачном воре, другие-говорили о “бандитствующей группе османов” желающих подчинить Таврос себе и тем самым сделать из него плацдарм для захвата всего полуострова, а иным казалась вероятной “борьба группировок” в совете города и попытка отстранить гегемона от управления, как: “несправляющего с обязанностями хранителя спокойствия и благополучия граждан”.
Город жил ожиданием либо поимки неизвестной прославившейся банды, либо её новых дерзких преступлений, а возможно даже и ”высадки десанта”! Правда чьего точно, сторонники последней версии сказать не могли и подмигивая с умным и заговорщеским видом-удалялись прочь...
В ожидании томился и Коллода старший: его связи среди стражи и новых чиновников градоправителя так и не смогли сообщить ему ничего вразумительного, были лишь стандартные отговорки: ”поиск ведётся, план “обхват” объявлен!”, всё...
Сколько бы пожилой бывший секретарь гегемона не предлагал свою помощь по описанию преступника и рассказам где его видел перед ярмаркой-его постоянно хлопали по плечу и благодарили, после чего разворачивали лицом к двери и намекали о том, что не смеют более задерживать.
До отца Анны быстро дошло что найдут “ответственного” из первых попавшихся и всех успокоят! А ему придётся дальше жить в страхе перед новым появлением бандитствующего маниака, помешанного на избиении стариков и желающего лишь одного: ставить известных людей Тавроса в идиотское положение. Бывший секретарь даже подумал, а не попытка ли это именно его, как бывшего крупного городского чиновника-выставить дураком и простофилей?
Однако так и не найдя причин для подобных нападок, ибо он уже давно не работал на городское правление, Коллода старший ещё сильнее опечалился. Он совершенно не понимал действий преступника и его логики, и искренне считал Румбика опасным безумцем.
Посланный к нанятым италикам слуга коротко сообщил что они прибудут лишь после обеда, так как сами выискивают по своим знакомцам цель, обозначенную заказчиком.
В это же самое время когда отец Анны беседовал со своим служкой, к колодцу с зомбодедом подошли Земеля и Плётка: постучав по крышке колодца они громким шёпотом произнесли пару шутливо-ободряющих фраз и откинув наконец крышку-поинтересовались здоровьем Румбика и его соседа...В ответ им была гнетущая тишина.
Решив что “сиделец “испугался, Плётка, с громким:”У-тю-тю-шечки!”-залез в схрон банды и стал светить фонарём вокруг-никого! Позвав Земелю и дождавшись последнего, Плётка вытащил кинжал и предложил сотоварищу не терять друг друга из виду-мало ли что здесь произошло: засаду он уже отмёл, ибо если бы поджидали-то давно накинулись и повязали или, если не стража, а кто-то из бандитов конкурентов был-быстро и споро порезали в ошмётки!
Никто на двух “шелестов” не кидался: ни с верёвкой, ни с ножами...Тогда где оставленный ими Румбик?!
Они стали обходить помещения. Зомбодед лежал на прежнем месте, спелёнанный и плямкая бухтел о чём то своём, вещи Румбика, его припасы и даже деньги-оказались в мешках на прежнем месте.
Вставал резонный вопрос: ”Сидящий в укрытии человек бросил всё и убежал? Его так сильно напугали или...так или иначе всё же схватили и увели?”