– Да, и то, что Его Светлость не вернулся, внушает тревогу, – согласился Вертер.
– А чем он занимался перед отъездом?
Управляющий принял вид серьезный и сосредоточенный.
– Герцог был необыкновенно задумчив и проводил много времени в библиотеке и кабинете, никого туда не допуская.
– И Вы не знаете, чем именно он был занят?
– Нет. Как я уже сказал, Его Светлость был один.
– Уважаемый Вертер, отнеситесь к моему предложению со всем возможным вниманием. Мы должны пройти в библиотеку и кабинет. Может быть, там остались какие-нибудь подсказки.
– В библиотеку? Почему бы и нет. Но личный кабинет герцога…! Это невозможно!
– Дело касается жизни Его Светлости. Впрочем, возможно, достаточно будет и библиотеки. Начнем с нее.
– Пойдемте.
Мне как частому гостю замка случалось заглядывать и в герцогскую библиотеку. Что я собирался там найти? Может, получится понять, чем так интересовался Фагуа перед отъездом.
– Прошу, виконт, – управляющий распахнул дверь, позволяя мне пройти.
– Здесь кто-нибудь был с тех пор, как уехал герцог? Что-нибудь перекладывали, передвигали?
– Еще чего не хватало. У меня прислуга свое дело знает. Перекладывать что-либо без ведома Его Светлости никто не посмеет. Но уборка производится регулярно.
– Это-то и печально, – вздохнул я.
Вертер бросил на меня непонимающий взгляд.
– По следам пыли можно было бы определить какие книги читал герцог перед отъездом, – пояснил я.
– Пыли? Пыли здесь отродясь не бывало.
Я прошел вдоль стеллажей, уставленных фолиантами, отметив идеальный порядок их расположения. На отдельной полке были сложены все номера издаваемой нами «Вести», что не могло не радовать. Ни одна книга не лежала отдельно, не выступала из общего ряда. Вот и догадайся, что именно читал Фагуа.
– А названия книги Вы не видели? – спросил я у управляющего.
– Нет, – тот развел руками. – Я даже не знаю, была ли это именно книга. У его светлости хранится здесь немало исторических документов.
Мы подошли к столу. Он был пуст. Никакой зацепки.
– Придется все-таки пройти в кабинет.
– В кабинет Его Светлости? – с почтением спросил управляющий.
– Понимаю, это некоторое нарушение, но здесь случай особый.
– Ну хорошо, только ради герцога – согласился Вертер. – Сейчас я схожу за ключами.
В кабинете был идеальный порядок. Я подошел к большому письменному столу.
– Давайте поищем то самое письмо, которое получил Его Светлость.
Управляющий возмущенно фыркнул.
– Обещаю Вам, я возьму все на себя, – добавил я, – и другие письма просматривать не буду.
Тревога за герцога и жгучее любопытство – гремучая смесь. Перед таким трудно устоять.
Мы перебрали письма, но среди них не было послания от императора, не было в столе и книги, которую мог бы читать герцог перед отъездом.
– Так, а это что?
Передо мной был рисунок. Нечто вроде нарисованной от руки карты. Точнее – недорисованной до конца. Пустыня, горы, большая клякса в левом нижнем углу. Случайная помарка заставила художника отложить лист в сторону. Не было никаких указаний на отправную точку маршрута, не были обозначены стороны света. Но герцог держал эту схему в столе. Судя по всему, он пытался перерисовать что-то самостоятельно. Или перерисовал, отложив испорченный лист в сторону.
Кроме недорисованного плана ничего интересного не нашлось. Но план перерисованный лично… Очень любопытно.
– Не знаете, что это за бумага? – обратился я к Вертеру.
– Нет, раньше мне не приходилось видеть нечего похожего.
– Герцог перерисовывал карту, надо найти оригинал.
– Где ж мы его найдем? – удивился Вертер. – Возможно, Его Светлость вообще взял этот оригинал с собой.
– Это вряд ли. Если бы он собирался взять карту с собой, то не стал бы ее перерисовывать.
– Возможно. Но где ее искать?
– Если здесь ее нет, то, следовательно – она в библиотеке. Найдите ее, Вертер. Найдите, прошу Вас. Это единственный след, ведущий к правителю Занту.
– Я попробую, – обещал управляющий.
– Судьба герцога в Ваших руках, – я решил его немного подбодрить заранее сочувствуя, представив ту работу, что ему придется провести. В герцогской библиотеке тысячи фолиантов, сотни документов – поиски могут затянуться.
– Я постараюсь, виконт, – заверил управляющий.
– Надеюсь на Вас. Я остановился в нашем представительстве. Если что-то станет известно, шлите гонца туда.
Я зашел за Сонъером, который ждал меня у герцогских гвардейцев, и мы отправились по заранее определенному маршруту. А именно – на почту.
– Пусть скована коварным льдом,
Не прерывает она бега.
Упорным занята трудом.
Человек обмакнул перо в чернильницу и задумался над последней строчкой.
– Вот как проводят рабочее время работники почты, – сказал я улыбаясь.
– Мастер Вик! – поэт вскочил на ноги и сделал несколько шагов навстречу. – Как я рад, что Вы в Занту, мастер!
– Что ты сочиняешь, Зирит? Статью для газеты?
Новоявленный поэт покраснел.
– Нет, это стихи о нашей реке.
– Одно другому не мешает.
– Мои бестолковые вирши недостойны быть напечатанными, мастер.
– Кто знает. Быть может, минут годы и их будут читать и перепечатывать.
– Разве такое бывает? – удивился Зирит.
– Почему бы такому не быть.
– Что будет с нашей газетой, мастер? Курьеры с северо-востока принесли тревожные вести. Говорят, Вы вынуждены были срочно покинуть поместье.
– Должен тебя огорчить – очередного номера «Вести» не будет. Кстати, каковы новости из поместья?
– Королевские гвардейцы покинули поместье, но их патрули стоят на всех дорогах. У Кулана осталась едва ли половина людей, но с момента нападения на Вас, мастер, поместье больше не тревожили. Чем я могу помочь, виконт?
– Не бросай газету. Я отпишу письмо гномам, они изготовят новый печатный станок и доставят его в Занту с ближайшим караваном. Они же объяснят тебе, как им пользоваться.
Перемещать типографию из поместья было рискованно – к нему сейчас приковано слишком пристальное внимание.
– Я буду издавать газету?! – с восторгом воскликнул парень.
– Да, издавать «Весть» теперь будешь ты.
– Но я не умею, – на лице поэта было написано истинное огорчение.
– С техническими вопросами тебе помогут разобраться, а с тем, что писать, определиться тебе придется самому.
Зирит мечтательно задумался.
– А можно будет разместить в «Вести» небольшой стих? Самыми мелкими буквами.
– Тебе решать. Да, вот еще что – первоначально организация печати потребует затрат.
– Да, верно, – согласился парень, – а я и не подумал.
Я улыбнулся – ну, истинный поэт.
– Дай перо и бумагу.
С пером и бумагой – отдельная история. Кто не пробовал писать гусиным пером, меня не поймет. Это что-то! Искусство это требует куда большего умения, чем владение авторучкой. Можно сказать, мне пришлось учиться писать заново.
– Держи, – я протянул парню бумагу. – По этому распоряжению в нашем торговом представительстве тебе выдадут сотню золотых. Для начала хватит, ну а потом переходи на самоокупаемость.
– Я буду издавать газету, – мечтательно произнес Зирит.
– Отвлекись на минуту, – вернул я парня с небес на землю.
– Да. Слушаю, мастер, – тут же отозвался работник почты.
– Есть какие-нибудь новости из Абудага?
– Новостей много, – голос у парня сорвался, когда он посмотрел на меня. – О леди Найи ничего не известно. Наверняка она просто не знает, куда слать курьера.
– Может быть.
– Мастер, а что вообще происходит? Как могли гвардейцы напасть на Вас – дворянина, известного человека?
– Лучше не спрашивай, Зирит. И вообще, держись от этой истории подальше.
– Мастер, а давайте напишем обо всем этом в газете, – предложил поэт.
– Мысль хорошая, но…
– Но почему?