Живая волна приближалась. В дело вступили гномы с ручными арбалетами. Тяжелые оперенные пули были эффективны против мелкой рогатой дичи шагов за сто. Иное дело – быки. Некоторые были похожи на ежей. Утыканные десятком стрел, они продолжали бежать вперед, попадания из ручных арбалетов тоже редко могли свалить быка на месте. К этому приводил лишь особенно удачный выстрел. Разумеется, они упадут, не пробежав и пары сотен метров. Но даже это – слишком много. Иное дело – выстрел из станкового арбалета. Он почти наверняка останавливал самого крупного быка. Но станковых арбалетов у нас всего четыре. Два в закрытом фургоне и два на открытой платформе.
Огонь все-таки отпугнул большинство животных – они стали огибать наше построение. Люди и гномы по краю рощи плотно сдвинули щиты. Иногда ничего перед собой не замечающие быки пытались метнуться в сторону кустарника. Порой слышались глухие удары и рев напоровшихся на двуручник исполинов. Не миновали удара и фургоны. Он, конечно, был не таким массированным, как планировали загонщики, но несколько быков, метнувшихся в сторону, ударили в наше заграждение.
Закачался тяжелый фургон-мастерская. Но больше всего досталось платформе, на которой разместился мой друг Раста – ее опрокинуло. Сам же гном был подброшен в воздух и приземлился прямо посреди бегущего стада. Впрочем, «приземлился» – не совсем верно. Раста упал на спину бегущего быка. С испугу он крепко вцепился в рога степного исполина. Это было похоже на родео. На смертельно опасное родео. Бык умчался вдаль, унося на свое спине мужественного гнома.
Живая волна схлынула, и мы увидели загонщиков. Не слишком высокие загорелые люди, одеянием которых были куски материи (что-то вроде пончо) размахивали факелами, которые, впрочем, больше чадили, чем горели. Находчивые мерзавцы. Чувствительные к запахам животные инстинктивно боятся дыма.
Говорить ничего не потребовалось. Движимые гневом наемники открыли стрельбу из луков по тем, кто только что гнал это стадо. Гномы и гвардейцы оказались более дисциплинированными. Гвардейцы потому что хорошо обучены. Гномы потому что в них таинственным образом уживается инициатива и умение подчинить себя общему делу. «Если работаешь один – вот тебе простор для инициативы. Если работаешь в составе команды – выполняй распоряжения старшего» – примерно так рассуждает каждый гном. Когда гномы берутся за строительство, идет оно у них раза в два быстрее, чем у кого-либо другого. Мастерство? Не без этого. Но правильное сочетание инициативы и дисциплины тоже играет не последнюю роль.
В общем, стрельбу открыли только наемники. Я сделал для себя пометку – устроить им по этому поводу внушение, впрочем, понимая всю его бессмысленность. Призывать абудагцев к дисциплине – все равно, что носить воду решетом. Но и оставлять без внимания самодеятельность тоже не стоит.
Десятка два загонщиков остались лежать утыканные стрелами, остальные ускользнули, воспользовавшись малейшими складками местности. Было их не так много – не более полусотни. Правда, это только те, которых мы заметили. Наемники хотели было преследовать укрывшегося врага, но Дикси, крича и размахивая руками, остудил горячие головы и призвал их к порядку.
Атака врага прошла не так как он рассчитывал. Убитых у нас не было. Правда, не обошлось без раненых. Несколько десятков человек получили чувствительные удары. Имелись переломы и вывихи, синяки же и ссадины насчитывались сотнями. Самой же главной потерей был Раста – он просто исчез. Последний раз, когда я видел его, он все еще держался на спине мчащегося как ураган быка. Я очень тревожился за друга.
Фургоны тоже получили повреждения. Гномы взялись за дело, из фургона-мастерской были извлечены инструменты.
– Я посмотрел, что к чему. Починка займет часа три, – доложил подошедший Нимли. – Больше всего пострадал фургон Расты, а сам он от ремонта отлынивает. Решил, видите ли, на быке покататься.
Несмотря на то, что гном пытался шутить, в голосе его чувствовалась явная тревога.
– Найдем его. Попытаемся найти. Ты вот что, с ремонтом не слишком торопись, останемся здесь до вечера.
Я нашел лейтенанта Толти, тот проводил перекличку и считал раненых.
– Как вам коррида, лейтенант?
– Расскажу кому – не поверят. Сколько живу, подобного мне видеть не приходилось. Незабываемые впечатления!
– Пострадавших много?
– С десяток. В основном легкораненые, лишь пару человек получили серьезные ушибы.
– Вот что, лейтенант, у меня будет к Вам просьба. Надо отрядить пять-семь опытных наездников и стрелков в поисковый отряд. Пусть берут выпряженных из фургонов лошадей и отправляются вместе с охотниками. После всего произошедшего отправлять их на поиски вдвоем опасно.
– Кого будем искать? – поинтересовался гвардеец.
– Расту.
– Это тот гном, который стрелял с платформы? Ну и машинка у них! – с восхищением сказал Толти, – За четыреста шагов быка останавливает!
– Я знал гнома, который ее изобрел. В битве за долину он болтом из станкового арбалета вышиб из седла тилукменского сотника за все пятьсот шагов.
– Если Вы так говорите, виконт, не могу не поверить. Но не перестаю удивляться. Признаться, наши умельцы пытались копировать этот стреломет, но характеристики получаются похуже.
– Найдите Расту и я лично Вам подарю один из этих станковых арбалетов.
– Договорились, – согласился гвардеец, – через пять минут наши люди будут готовы.
Поиски гнома продолжались до вечера, уже в сумерках сводный отряд вернулся на стоянку. Вернулся ни с чем.
Сонъер и Манга виновато смотрели под ноги не решаясь поднять глаза.
– Что, никаких следов?
– В том-то и дело, мастер, что следов слишком много. Все истоптано, поди разбери. Быки разбежались куда только можно.
– Что будем делать, виконт? – спросил подошедший Толти. – Надо двигаться дальше.
Я сам понимал, что надо двигаться, но отдать такую команду, язык не поворачивался.
– Отдыхаем, утром будет видно.
На ночь выставили усиленные караулы, опасаясь нападения неприятеля, но он нас так и не побеспокоил. Тревога поднялась утром, но повод для нее оказался замечательным – вернулся Раста.
Гном был поцарапанный и грустный, слегка прихрамывал на левую ногу, но главное – он был живой. Гномы загудели и обступили его толпой, лишь минут через пять я смог с ним поговорить.
– Дружище, где ты пропадал?
– Да, где?
– Где? – поддержали меня окружающие.
– Этот упрямый бык никак не хотел везти меня обратно, – грустно ответил Раста.
– А ты хотел и обратно на быке ехать?
Гномы разразились смехом.
– Эта скотина бежала куда глаза глядят часа два. Ну и тряско, скажу я вам, ехать на диком быке.
– Так как же ты с ним совладал? – крикнул кто-то из толпы.
– Хо, от меня еще никто не вырвался!
– Ни и что было после?
– Так вот, я и говорю, часа через два эта вражина остановилась. Я слез с него, развернул его за рога в обратном направлении и опять забрался к нему на спину.
– Ну?
– И?
– Не идет зараза и все тут.
– Так ты, значит, и обратно хотел на быке ехать? – сквозь смех спросил я.
– Этот гад меня такую даль завез.
– И что же ты?
– Стукнул его немного, думал, поумнеет.
Вокруг раздавались заливистые раскаты смеха.
– Поумнел? – спросил я.
– Нет, – Раста вздохнул. – Издох.
Раскаты смеха разносились, должно быть, на пару километров.
– Вам смешно, а мне пришлось всю обратную дорогу идти пешком, – сказал гном.
Это только добавило веселья. Думаю, аборигены немало подивились такому веселью. Наверняка их разведчики засели неподалеку.
– Вот что, дружище, забирайся в фургон и отдыхай. Ты и так устал за ночь. Мы выступаем по плану.
Несколько дней нас не беспокоили. Маячившие на горизонте невысокие горы постепенно приближались. Именно предгорья были указаны, как конечный пункт нашего маршрута.
Аборигены преградили нам дорогу, когда до цели оставалось совсем немного. Их было не меньше двух тысяч, они потрясали копьями и выкрикивали грозные предупреждения. Сразу за спиной воинов начинались предгорья, бурные заросли кустарника наводили на мысли о близости воды.